Прелестная наставница. Сюзанна Энок

Такому невозможно научить – оно или дано, или нет.

      – О чем вы, милорд?

      – Об умении внушать страсть.

      Он снова поцеловал, вернее, впился в ее губы безумным поцелуем.

      Прекрасно сознавая, что ей следует вырваться, Александра лишь теснее прильнула к нему. О нет, этот человек не был так пресыщен, как утверждал, иначе он просто не умел бы так целовать. Что же будет, если он осыплет поцелуями ее обнаженные плечи? Одна мысль об этом заставила сердце Александры сжаться.

      Легкий спазм внизу живота наконец заставил ее отпрянуть.

      – Милорд!

      Его губы прижались чуть ниже уха.

      – Перестаньте!

      – Чего ради?

      Зубы прикусили мочку. Александра ахнула, конвульсивно сжав пальцы на плечах графа.

      – Милорд, я учу хорошим манерам, а не свободному поведению!

      – Вашей ученицы здесь нет.

      – Но есть ученик!

      Александра соскользнула с его коленей. Объятия медленно и неохотно разжались, выпуская ее, и она поняла, что граф намеренно дал ей свободу. Будь его воля, он с легкостью мог бы ее удержать. Такая уступчивость казалась добрым знаком, вот только ей еще не удалось осмыслить, что из этого следует.

      – Я гувернантка, а не ваша любовница, – дрожащим голосом произнесла она, поправляя волосы. – Более того, милорд, вы – мой ученик. Вы сами этого пожелали.

      С минуту граф смотрел на нее взглядом, полным мрачного огня, потом сделал резкий жест в сторону двери:

      – Тогда уходите!

      – Да что с вами? – спросила она, пораженная тем, как странно звучит его голос.

      – Ничего. Уходите, я сказал!

      – Но может быть… может быть, вам нужна помощь…

      – Еще как нужна! Только вы мне ее не окажете.

      – О! – вырвалось у Александры, когда она поняла, о чем речь.

      – Да идите же!

      – Хорошо, милорд. Приятных сновидений.

      – Вам также. Мы можем продолжить начатое хотя бы во сне.

      Александра бесшумно прикрыла за собой дверь и поспешила в свою комнату, где минут пять пребывала в нерешительности, держа руку на заложенной щеколде. Наконец здравый смысл заставил ее отойти от двери. Переодеваясь ко сну, она то и дело ловила себя на том, что стоит перед горящим камином, погруженная в воспоминания. Лорд Килкерн целовал ее, он ее желал… и она уступила бы его страсти, если бы поцелуи продолжались.

      Люсьен мерил шагами столовую, перебирая в памяти цифры из учетных книг своего имения. Количество голов скота и тюков сена, необходимого на корм коровам и лошадям в течение всей зимы. Цены на зерно и на уголь. Жалованье прислуге.

      Увы, он так и не смог отвлечься.

      – Пропади все пропадом! – прорычал граф, подумал и добавил пару более грозных проклятий.

      До чего он дошел! С таким опытом и репутацией страдать по девственнице не первой молодости, почти по старой деве, и к тому же простой гувернантке! Поцелуй был задуман как средство хотя бы отчасти облегчить муки вожделения, но эффект получился прямо