Мне снится дождь. Ольга Витальевна Манскова

теперь маячила рядом с профоргом, Ангелиной Дмитриевной Аграфёновой, дамой с круглой рябой физиономией и в декольтированном платье болотно-зеленого цвета. Сбоку к ним только что, подбежав чуть раньше, пристроился долговязый Семён, обозреватель спортивных новостей.

      Дорг и Кролас присоединились к коллегам, а вскоре после них подошла и вульгарная, ярко накрашенная дама. Которая обозревала всякие постельные гадости в рубрике "Скандалы". Иоганн мысленно называл её просто: "жаба". Но кто-то из её высокомудрых родителей соизволил назвать дочь Клеопатрой.

      Клеопатра, как только поздоровалась со всеми, безбожно и неприкрыто закурила какую-то совершенно бронебойную гадость.

      «Кажется, наркосигареты "Санкайф", – с отвращением унюхал Кролас.

      – Клёпушка! Ты сегодня просто неотразима! – подольстился к «жабе» Дорг, беря её под руку. Та недовольно фыркнула и хотела отстраниться, но Дорг игриво добавил:

      – Чего от меня нос воротишь? Думаешь, я нынче не в чести? А кто ещё претендует на роль твоего кавалера? Ау! Так-то. На безрыбье и рак – щука! Дареному коту в мешке в зубы не смотрят! (Дорг снова щегольнул знанием русских поговорок).

      – Просто ты, наверное, нынче у Пузалова – персона нон грата, – хихикнула Клепушка.

      – Да, для меня настала последняя задница. Но – ненадолго. Я так полагаю. Пузалов – мужик строгий, но отходчивый. На дураков камень за пазухой долго не держит, иначе работать было бы некому. Так что – не бойсь! Пройдись со мной под ручку. Не на службе – а в праздник. В праздник всяк проказник!

      Кролас приволочился к Зинке, Семен – к Ангелине, и парами ввалились в кафе. А внутри, большая часть "своих" уже давно слонялась по вестибюлю.

      Иоганн пошел в пуб, чтобы не сильно мозолить глаза коллегам. Там тихо отвисал, читая прессу, еще один газетный кадр – научный обозреватель Зосима Старов. Зосима, мрачноватого вида черноволосый парень, чуть постарше Кроласа, с большеватым красным носом, крупными, будто рубленными топором, руками и ногами и въедливыми красными глазками, уставился на Иоганна с подозрением.

      «Думает, я сейчас начну его убеждать, что не стоит отлынивать от коллектива», – подумал Иоганн. Затем предложил коллеге сигарету, вытащив её из пачки «Вечернего Ростова», прихваченной из дома. Тогда Зосима расслабился, и они обменялись несколькими газетными сплетнями.

      – Однако… Вчерашний номер «нашей», – заметил Кролас среди газет, что читал Зосима. Он попросил посмотреть газету и убедился, что его статья про Линду вышла. «Где они только фотку такую достали? Растерянное лицо, растрепанные волосы. Убегающая, вполоборота», – удивился он, глядя на фотографию Линды на первой полосе.

      Уловив его скользящий взгляд, Зосима улыбнулся:

      – Корней наш весьма рад был твоему репортажу, довольно плямкал и потирал брюшко. Утерли мы нос "Калейдоскопу". Наш рейтинг теперь взлетел на несколько пунктов, и мы будем самыми читаемыми как минимум месяц!

      Кролас изобразил на лице радость. И вспомнил, чего ему это стоило. Докурив