Стефания. Путь к себе. Марго Генер

девятым валом, я попросила:

      – Давай уйдем отсюда.

      Теперь проводник оглянулся. Веселость и беззаботность, которые украшали лицо, пока смотрел на вертолет, слетели. Оно вновь стало серьезным.

      – Ты что-то чувствуешь, – сказал он уверенно.

      Мне было сложно признаться в этом, поскольку это означало поверить, что мир больше, чем мы видим. И что проводник прав, говоря о процессах, которые мы пока не умеем зафиксировать.

      – Не знаю, – уклончиво ответила я.

      Он не стал настаивать. Просто взял за руку и повел мимо ворот, через трамвайные пути.

      Вокруг сновали люди, что-то кричали, человек в костюме огромного кота совал мне в руки листовки. Но от усталости и ощущения чего-то непонятного, даже не смотрела на них. Лишь отмахивалась и тащилась за проводником.

      Потом оказались у исполинских ворот, которые ведут в парк. Едва остановилась, накатила волна такой мощи, что меня качнуло. Упасть не дал проводник, который все это время крепко держал за руку.

      – Да почему… – вырвалось у меня. – Что происходит вообще?

      – Здесь очередное место силы, – просто объяснил проводник. – Оно не такое старое, как другие, но ему поклонялись многие. Поэтому оно обрело такую мощь.

      Я потерла лоб, пытаясь собрать разбежавшиеся мысли в кучу, и спросила:

      – Но почему в других местах я ничего не ощущала?

      – Ты настраиваешься, – ответил мужчина. – К тому же устала. А уставший человек восприимчивей к таким вещам. Ничего. Сейчас все пройдет.

      Мне очень хотелось ему верить, но не представляла, как такое может пройти за секунду.

      Однако, когда преодолели всего двести метров и присели отдохнуть, волны действительно прекратились. Я с изумлением наблюдала за собой, а проводник щурился, довольный, как наевшийся сметаны кот, и попивал кофе, который непонятно откуда взялся.

      – Ты гипнотизер? – спросила я отдышавшись.

      Проводник вытаращился на меня, пару секунд смотрел, а потом разразился таким смехом, что мне стало неудобно перед прохожими, которые в изумлении оборачиваются.

      Лишь спустя несколько минут он успокоился и проговорил вытирая пальцами глаза:

      – Нет. Я лишь человек, который ведет тебя по Тропе.

      – Но как тогда объяснить все это? – спросила я ежась потому, что без движения взмокшая спина начала остывать.

      – Я уже все объяснил, – ответил проводник. – Но ты пытаешься найти какое-то другое объяснение. Люди часто так делают. Надеются микроскопом заколотить гвоздь.

      Я сунула пыльцы подмышки и сказала:

      – Не понимаю.

      – Еще бы, – усмехнулся он. – Некоторые вещи понимать не надо. Их просто ощущают, и это самый правильный способ воспринять их. Ты же не пытаешься понять музыку.

      – Нет, ну вообще-то доказали, что определенные сочетания звуков… – начала я, но проводник махнул рукой и прервал меня.

      – А какая разница? – спросил он. – Доказали или нет, но только Паганини написал двадцать четвертый каприс, не зная всех этих доказательств.