Все хотели мира. Пьесы. Владимир Симаков

в Ревеле

      Никитин, несостоявшийся ревизор

      Якубов, предсставитель РКИ, председатель Ревизионной комиссии

      Колакуцкий, сотрудник ВЧК

      Маковецкий Ипполит Николаевич, управляющий делами торгпредства

      Ногин П. П., главный бухгалтер

      Фенькеви И. И., заведующий транспортным отделом

      Волынский, заведующий коммерческим отделом, протеже Красина

      Седельников Тимофей Иванович, порученец Москвы

      Спиридонов, порученец Соломона

      Левашкевич Апьберт Сигизмундович, Кальманович – адвокаты

      Поставщики: Трушкин, Бутьков

      Инженер – представитель фирмы «Эрикссон»

      Сливкин, порученец Зиновьева

      Зиновьев, Волынский, Эрлангер – телефонные абоненты

      Госпожа Калл и Бредфор

      Посетители I и II

      Место действия – Ревель (Таллин)

      Время действия – 1921 – 22 годы

      ПРОЛОГ

      Москва. Каменный мост. Красин и Соломон на прогулке.

      К р а с и н. Что твоя встреча с Лениным?

      С о л о м о н. Зовет работать…

      К р а с и н. Прекрасно! Ты согласился?

      С о л о м о н. Пока – нет. Пугает он меня своими лозунгами. Мы победим! Мы всколыхнем весь мир! За нами пролетариат!

      К р а с и н. Да, митинговщина в нем есть…

      С о л о м о н. Я ему напомнил его слова десятилетней давности о вреде максимализма в политике. Теперь он считает, что назрели другие времена. И того Ленина, которого мы знали, больше не существует. Для нового Ленина истина момента в коммунизме, который должен быть введен немедленно.

      К р а с и н. Это для тебя в новинку. А мы уже привыкли.

      С о л о м о н. К чему привыкли? Ведь он сам утверждает, что это эксперимент. Но люди – плохой материал для экспериментов. Неужели он этого не понимает? Неужели никто не может ему возразить?

      К р а с и н. Никто. Вокруг него либо фанатики, верящие в исполнимость его предна-чертаний, либо слепые исполнители, стадом идущие за вожаком, либо примазавшиеся из карьеристских побуждений, либо рвачи, любители половить рыбку в мутной воде.

      С о л о м о н. Но он-то умный человек, неужели не видит этих людей? Или легкость Октябрьского переворота вскружила ему голову?

      К р а с и н. По-моему, он всех глубоко презирает… А не трогает, чтобы росла численность партии… Мне так кажется…

      С о л о м о н. Помнится, ты с ним вел непримиримые споры…

      К р а с и н. Спорил… Но надо когда-то и дело делать.

      С о л о м о н. У тебя неприятности?

      К р а с и н. Меня назначили помощником Каменева в делегации, которую я до сих пор возглавлял в Лондоне.

      С о л о м о н. Чем мотивировали?

      К р а с и н. Я, оказывается, мало обращал внимания на пропаганду идей мировой революции среди английских пролетариев… не установил никаких связей в этом направлении…

      С о л о м о н. И ты – согласился?

      К р а с и н. Я просил вообще освободить меня от переговоров, но Ленин стал уговаривать, а политбюро категорически потребовало, чтобы я подчинился.

      С о л о м о н. И восторжествовала «партийная