Капкан на принцессу. Книга третья. Ирина Костина

условии, что Вы пообещаете мне вести себя благоразумно.

      – Конечно! Вы можете быть покойны; ведь со мной будет Юлия.

      – Юлия? – нахмурилась мадам Адеракс, – Но, чем меньше людей будут осведомлены о Ваших интимных прогулках, тем надёжнее они сохранятся в тайне.

      – Но Юлия – моя лучшая подруга. У меня нет от неё тайн.

      – А у неё от Вас?

      Анна неожиданно задумалась. В последнее время ей, и вправду, казалось, что Юлия чем-то удручена, но, поскольку фрейлина ничего не говорила, Анна решила, что причиной тому её переменчивость настроения или головная боль.

      – Ваше высочество, не откажите мне в просьбе, – прервала её размышления мадам, – Не говорите фрейлине Юлии о том, что это я предложила Вам идею интимных прогулок.

      – Почему?

      – Она может истолковать это превратно. И это бросит тень на мою репутацию.

      – Если Вы уверены, что это бросит тень на Вашу репутацию, то почему Вы мне это предложили?

      – Простите, Ваше высочество. Возможно, я вижу то, чего другие не замечают. И моё сердце вовсе не каменное.

      Рыцарская Академия

      Петька Трубецкой вернулся из отпуска сияющий от счастья. И, пряча от приятелей глаза, виновато пробормотал с порога:

      – Уверен, что вы имеете полное право меня осудить. И будете совершенно правы. Поскольку печальные обстоятельства, случившиеся в нашей семье, обязывают меня к скорби. И уж конечно, никак не позволяют допускать мыслей, не связанных с молитвами об упокоении души моей несчастной матушки на небесах. Но…

      – Да говори уже! – не выдержал Лопухин.

      – Это был самый счастливый месяц в моей жизни! – выпалил Петька, не в силах сдержать радости, – Хотя, поверьте, мне невероятно совестно в этом признаться, так как все эти дни, так любезно предоставленные директором в качестве отпуска, мне надлежало плакать и скорбеть.

      – Будет кружева-то плести! – одёрнул его Митяй, – Труба! Мы верим, что ты ежедневно плакал и скорбел. И мы все одновременно плачем и скорбим с тобой. А теперь рассказывай!

      Трубецкой уселся на кровать и, покрываясь румянцем, пустился в сказ:

      – После того, как папенька отбыл в московское имение, я остался с младшими братьями. Анна Гавриловна слегла. И тогда княгиня Лопухина предложила Анастасии забрать младших брата и сестёр и переехать на время к нам в дом. Вообразите! Мы вдвоём с Анастасией оказались полноправными хозяевами нашего дома на целый месяц!

      – Не считая пятерых детей.

      – Они были совсем не в тягость! К тому же нянька нам помогала. Но главное не это! Понимаете, я, будто был хозяином большого семейства, а Анастасия – моей супругой. Это, конечно, была игра, но я чувствовал себя по-настоящему счастливым. Представьте, я просыпался утром, надевал поверх камзола стёганный шёлковый халат и спускался к завтраку, совсем, как мой отец. Анастасия говорила мне «Доброе утро, Петруша» и позволяла целовать себя в щёку.

      – С ума сойти! – саркастично прокомментировал Митяй,