Завтрак в облаках. Алла Иошпе

импресарио

      В московской концертной организации, которая тогда, во времена СССР, называлась Мосэстрадой, было много редакторов и много администраторов. Редакторы подбирали артистов для концертов. Отвечали за репертуар… Администратор же общался непосредственно с заказчиком концерта, обеспечивал явку участников, заполнял рапортички с репертуаром. И чаще всего он «пользовался» теми артистами, которых давал редактор.

      Но были и исключения, когда администраторы работали с артистами напрямую. Наиболее известных и «свободных» в этом смысле было двое. Сейчас их по праву назвали бы продюсерами. Или импресарио.

      Это были Павел Леонидов и Михаил Дорн. У каждого из них были «свои» артисты. Конечно, тандем артист – администратор прежде всего совершался с согласия самого артиста.

      Павел Леонидов работал с Людмилой Зыкиной, Владимиром Высоцким, Иосифом Кобзоном, Майей Кристалинской.

      Михаил Дорн занимался Тамарой Миансаровой, Валерием Ободзинским, группой «Четыре Ю»… А позднее – и нами: Аллой Иошпе и Стаханом Рахимовым.

      Мы были самыми молодыми в этой когорте. Наименее опытными и наиболее несведущими в непростой эстрадной жизни.

      Михаил Сергеевич Дорн. Красавец немец, высокий, сине-голубоглазый… Таких никто раньше и не видел у нас в концертной организации. Таких вежливых. Улыбчивых. Интеллигентных… Он появился у нас неожиданно и сразу привлек всеобщее внимание. И со своей интуицией сразу же отметил нас, как только мы появились на эстрадном горизонте.

      А «свой» администратор нам оказался кстати.

      Мы – ребята из самодеятельности. Из науки. После первых же наших – еще поодиночке – выступлений по телевизору (моей «Царевны Несмеяны» и Стахана «Арабского танго») нас стали везде узнавать. И мы, обалдевшие от возможности наконец-то бросить все и заниматься только любимым делом, бросились с головой в эту сумасшедшую жизнь. Да еще вместе!

      Как же мы были счастливы, когда приглашали петь! Не платят – и не надо! Лишь бы петь! А если говорили, что выступление за деньги, никогда не просили оплату заранее, как делали «нормальные» артисты. И тем более не требовали денег заранее. Только благодарили за каждое приглашение, за каждую возможность выйти на сцену.

      И были действительно счастливы.

      Но Михаил Сергеевич думал иначе. Считал, что мы вообще не подготовлены к эстрадной жизни.

      А непосредственным поводом к тому, что нас «надо воспитывать и учить уму-разуму», был инцидент, с которого и родилось близкое сотрудничество с Мишей Дорном. Даже дружба. Это было в одной из первых гастрольных поездок. Тогда случился у нас скандал с музыкантами. Вернее, у них с нами. Первый в нашей недолгой практике. Мы были недовольны поведением ребят, а музыканты – нами. Вернее, нашими требованиями. К тому, как они относятся к работе, репетициям… Как ведут себя на сцене во время концерта…

      Музыканты вообще-то народ сложный. А тут – мы. Новички. Люди пришлые. Их злило, что мы, которые без специального образования, пользуемся особыми привилегиями. И у концертной организации, и у филармоний разных городов: люксы в гостиницах,