Завтрак в облаках. Алла Иошпе

– он посещал наши концерты, дни рождения, наши юбилеи… Как-то летом он с женой приехал к нам на дачу. Было много народу, праздновался мой день рождения. Он тут же стал центром всеобщего внимания. Рассказывал о своих годах в заключении с таким юмором, с таким необыкновенным жизнелюбием, так остроумно! И с такой любовью о гастролях с нами! И конечно же не упустил случая с гордостью рассказать о разбитой театральной кассе с билетами на наш концерт. Он очаровал всех. Никто не мог поверить, да и не верил, в его возраст и серьезную болезнь.

      И… никто не мог подумать, что это была последняя встреча с этим удивительным человеком.

      …Мы много раз говорили:

      – Мишенька, опиши все это, про жизнь твою необыкновенную! Пиши книгу!

      И даже пригласили к нему телевизионных журналистов. Чтоб сделать о нем передачу, рассказать о его судьбе…

      Телевизионщики приезжали. Разговаривали. Обещали сделать о нем фильм. Что-то снимали. Восхищались… потрясающими крабами и нежными барабульками.

      Приезжали много раз. Много ели… много пили…

      Фильма не сделали.

      Когда советовали Михаилу Сергеевичу написать книгу, он всегда отнекивался:

      – Кому это будет интересно?!

      – Как – кому?! Пиши так же, как рассказываешь! Интересно все! И жизнь твоя непростая, и работа твоя, дружба с актерами, встречи, – мы уговаривали. И, наверно, не только мы.

      И наконец он стал писать. Обо всем. Честно. Не жалуясь. Смеялся над ситуацией, над собой… Время от времени что-то рассказывал нам, по телефону зачитывал отрывки… Часто звонил. Хотел, чтоб мы прочли все, что написал. Волновался, что много времени у нас займет. Для того чтоб нам «было проще», записал все на магнитофон.

      И деликатно просил: «Ребята, когда будет время, прослушайте…»

      Но… не успели мы. Уехали, как всегда, на гастроли.

      Когда вернулись, нашего любимого Михаила Сергеевича Дорна не стало.

      Мы не успели.

      А надо было успеть…

      Прости нас, наш дорогой, наш красивый и очень любимый человек, верный наш друг! Наш первый импресарио.

      Ты всегда успевал помогать нам.

      Всегда успевал откликнуться.

      Успевал.

      И ты успел нас ЛЮБИТЬ.

      Прости.

      Бумажные кружева

      Дом этот был такой старый, что у него даже не было сил скрипеть. Вот какой старый был дом.

      Он стоял в нашем проходном дворе, который одним своим боком выходил на Малую Бронную, другим – на Большую. И устроился дом в углу двора так, чтоб никому не мешать. И не мешал.

      Дом был деревянный, двухэтажный. Но на деле первого этажа у него и не было. Вернее, он был, но весь первый занимала только одна большая лестница, которая вела на второй этаж, где и жили люди. Всего две квартиры там было.

      В одной из них и жила маленькая девочка моего возраста, с которой мы дружили. Дружили ровно до того времени, пока ее семья не покинула этот «раритет».

      Мы с подружкой часто прятались от наших дворовых ребят здесь, на этих лестницах.