Разбойник Чуркин. Том 2. В Сибири. Н. И. Пастухов

захлопнулась.

      – Ну, рассказывай, виделся, что ли, с нею или нет? – спросила хитрая бабёнка у приказчика.

      – Виделся, Ирина Ефимовна, только на долго ли? О чем нужно было, переговорили с нею, – отвечал тот и передал все подробности.

      – За чем же теперь дело?

      – Сама знаешь, обвенчаться надо, а как это сделать, ты уж посоветуй.

      – Какая я советница в таком деле, сам уж об этом хлопочи, ваше дело мужицкое.

      – Нет, мы уж с Наумом Куприянычем, так решили, чтобы от тебя слова выслушать.

      – Я, право, ничего сказать не могу.

      – Что-нибудь скажи, как поступить с Степанидой? Увезти, что ли, её нужно? – с лукавой улыбкой обратился, разбойник к своей жене.

      – Как же иначе? Так её не возьмёшь: кузнец не отдаст.

      – Ну, вот так и будем действовать, – проговорил Чуркин, улыбаясь.

      – Когда же? – спросил приказчик.

      – На праздниках устроим, подведём дело так ловко, что комар носа не подточит, а ты приезжай один, урядника с собой не бери: он может всё дело испортить, – внушительно протянул разбойник.

      – Так и сделаю, прикачу к вам на своей парочке, усажу её в саночки и ахну. Ищи, мол, староста свою дочку, а кузнец облизывайся, – с какой-то отвагой сказал женишок и поцеловал Чуркина.

      – Будет тебе целоваться, что я баба, что ли? Какая привычка у тебя неловкая, – заметил ему разбойник.

      В избу вошёл урядник; он был навеселе и покачивался из стороны в сторону.

      – Хорош, нечего сказать! Ну-ка, пройди по одной половице, – сказал ему приказчик.

      – Хочешь, по всем сразу махну, – ответил он, приподнял полы шинели и пустился плясать.

      Все захохотали.

      – Вот тебе и полиция, каково отмачивает, – говорил приказчик.

      – Жги во всю! Загулял, братцы, староста напоил, – усаживаясь на лавку, и качая годовой, бормотал полицейский чин.

      – Скинь мундир-то!

      – Сейчас, всё долой, да и спать. Ну, и угостили нас – страсть! У кузнеца были, какими, братцы, наливками он потчевал, губы проглотишь, а живёт лучше старосты, всего вволю.

      – Как же ты к нему попал? – любопытствовал приказчик.

      – На улице встретился, ну, и затащил меня со старостою к себе в гости; сват ведь он ему будет.

      – О чём же вы с ним говорили?

      – Мало ли о чем! Степанидой твоей больше всего занимался. Ишь, сын-то его, жених наречённый, такую пулю отлил, что я и глаза вытаращил.

      – Что такое?

      – Ничего, ты сам знаешь, – пригрозив пальцем, говорил полупьяный урядник.

      – Скажи, что такое?

      – Он сказывал… да что сказывал-то, потеха, будто тебя со своей невестой видел.

      – Где такое?

      – В избе, вот тут на дворе, ты с ней беседовал, говорит, в окно он подглядел.

      Чуркин переглянулся с урядником, Ирина Ефимовна привстала со скамьи и сказала:

      – А что, может, и взаправду видел?! Когда мы были у хозяйки-то, под окнами кто-то ходил, шаги слышались.

      – Вот тебе и раз, значит, попались, – проговорил приказчик.

      – Так