Жизнь житомирского еврея. Александр Койфман

товарной станции я пошел в соседний дом.

      Дверь открыла пожилая рыхлая женщина, с трудом передвигающаяся на распухших ногах. Оглядела меня, сказала, что ее звать Марья Федоровна и почти сразу начала жаловаться: на тяжелую жизнь, на ноги, на старуху, которая портила ей кровь почти восемнадцать лет, и вот только теперь померла, царствие ей небесное. В комнате старухи было трудно дышать: пахло старостью, затхлостью, мочой. Я попытался открыть окно, но оно было забито гвоздями и плотно замазано каким-то коричневым составом. Я осмотрелся. Работы тут не на пару часов. Оказалось, что нужно выбросить кровать с матрасом и одеялами; шкаф с отделениями для посуды, одежды, книг; два стула и облезлое кресло, а также несколько картонных ящиков, стоящих под кроватью.

      Хозяйка сказала, что часть посуды и одежды она унесла к себе в комнату, а все остальное можно выбрасывать не разбирая. Я открыл шкаф и увидел, что «все остальное» – это старые книги, альбомы с фотографиями, какие-то безделушки и связки писем. Еще раз переспросил хозяйку:

      – Это все действительно нужно выбрасывать? Ведь, наверное, что-то можно сдать в букинистический магазин?

      – Ноги у меня не те, чтобы таскаться по магазинам.

      Если хочешь, сам неси.

      Я взял одну из пачек писем, развязал веревочку и вытащил случайное письмо из середины. На хорошо сохранившемся конверте, аккуратным почерком был написан адрес этого дома. В правом углу наклеены две обычные марки царского времени и благотворительная марка времен Японской войны. Не бог весть что, но на целом конверте с хорошей печатью. Тогда я еще плохо знал марки, никогда серьезно не собирал их, но понимал, что это легко продать коллекционерам. Пролистал пачку, оглядел шкаф с книгами, альбомами и не поверил своим глазам. Такое богатство идет в руки. Не сон ли, право? Но куда это деть? Клавдия Сергеевна не разрешит забрать весь этот «хлам» к себе в квартиру. Что же придумать?

      – Мария Федоровна, нет ли у вас сарайчика или подвала, чтобы сложить часть книг?

      Хозяйка сразу заподозрила что-то неладное и возразила:

      – Ты что, не хочешь далеко таскать? Так я же тебе именно за это плачу десять рублей.

      – Нет, нет, Мария Федоровна. Просто у меня нет знакомых в Ленинграде, а здесь много книг, которые я не читал. Хочу их куда-нибудь сложить, а потом потихоньку забрать. Вы же знаете Клавдию Сергеевну, она ни за что не разрешит мне занести эти книги домой.

      – И правильно сделает. Я бы тоже не разрешила тащить в чистую квартиру такую гадость. Есть у меня чердак, но тогда ты еще вымоешь мне эту комнату. Да, там на чердаке тоже много хлама, я туда лет десять назад перетаскивала старухино барахло. Но там места еще много.

      – Конечно, вымою, Мария Федоровна. Можно посмотреть чердак?

      – Обожди, вспомню, где ключ лежит. Там закрыто.

      Хозяйка принесла ключ от амбарного замка и сообщила, что закрыт только ее чердак, так что я не ошибусь. На чердаке было довольно темно. Свет еле пробивался через маленькое запыленное и покрытое