Жизнь житомирского еврея. Александр Койфман

если это скажется на поступлении доходов государству. Не исключено, что это осознанная политика доведения предприятий до банкротства, чтобы обеспечить моральную поддержку переходу на новые условия хозяйствования.

      На этом мы все втроем и согласились. Виктор Борисович сказал, что секретарь будет приглашать Вениамина Семеновича на семинары и он будет рад, если тот найдет время посещать их.

      Вообще-то, я видел и раньше Вениамина на встречах коллекционеров в Москве, при моих редких заездах туда, но не был с ним знаком. Возможно, он тоже помнил меня, так как, уходя с семинара, сказал:

      – Не ожидал вас здесь встретить. Какими судьбами к нам из Питера?

      – Я перебрался в Подмосковье и работаю теперь здесь. Мы обменялись телефонами, предположив, что придется еще встречаться. Так оно и вышло. Правда, как ни странно, по большей части встречи происходили не в обществах коллекционеров, а у него в Перловке, и особенно часто в 1994–1996 годах. Но об этом отдельно. Вениамин был на двадцать два года старше меня, что нам совсем не мешало.

      И вот, август 1992 года, я сижу у него на веранде, на улице жарко, но здесь немного продувает ветерок из открытого окна. На столе чай, варенье, домашнее печенье. Супруга любит гостей, а ко мне проявляет искреннюю симпатию. Я всегда помню дни рождения всех знакомых дам, не забываю при встрече вручить хотя бы малюсенький презент, хотя бы один цветочек. И соответственно, ко мне хорошо относятся все дамы, особенно среднего и старшего возраста.

      Выпили чай, обсудили погоду, последние фокусы Ельцина и перешли к основной цели встречи. Я рассказал, что ухожу из института и пока не знаю, чем заняться. Снова идти работать к кому-то не хочется. Хочется проверить себя как независимого бизнесмена. Рассказал о возможности встроиться в прибыльный бизнес с компьютерами, еще об одном предложении войти в организуемую фирмочку по производству чего-то суперсовременного. Он слушал и смотрел на меня, наверное, сравнивая с собой, со своей неспособностью к самостоятельному бизнесу. Но я ждал от него совета, какого-то толчка, и ему это было странно видеть. Он знал меня как уверенного парня, всегда знающего, что хочу, и умеющего этого добиваться. Вениамин пытался мысленно поставить себя на мое место, но ничего не получалось. Мы были слишком разные.

      – Не нужно тебе, Миша, входить с кем-то в компанию. Ты индивидуалист. Ты не сможешь подчиниться групповым интересам и, со своей стороны, не сможешь давить чужое мнение, заставлять подчиняться тебе. А в коллективе не бывает равноправных людей, особенно в бизнесе. Или ты хозяин, или ты служишь, ну, в крайнем случае, являешься уважаемым советником, которого слушают, но делают по-своему.

      – И что ты предлагаешь?

      – А что я могу предложить? Ты не генератор идей, ты не сможешь предложить идею производства нужного продукта, материального или какого-то другого. И что остается? Я думаю, финансы. Это наиболее близко тебе. Все-таки какой-никакой, а ты экономист, работаешь уже несколько лет с серьезным специалистом. Решения по приватизации