Любовь на троих. Очень личный дневник. Дарья Рай

рассмеялся и, коснувшись кончиками пальцев моей щеки, сказал, будто каким-то образом услышал мои мысли:

      – Как официально. Сейчас я бы предпочёл услышать собственное имя, произнесённое тобой…

      Я абсолютно не понимала, зачем он говорит и делает то, что я могу воспринять как нечто более серьёзное, чем есть на самом деле.

      – Иди ко мне, моя мышка… – прошептал мужчина и резко притянул меня к себе.

      Прошло всего несколько секунд – и вот мы уже лежали на его кровати. Я и представить не могла, что на односпальной кровати может быть так удобно вдвоём…

      Его ласки становились всё более страстными и не менее желанными мной. Я стонала, извивалась, шептала что-то невнятное. Нежно покрывая поцелуями мою шею, Фабиус скользнул рукой вдоль моего живота. Внутри у меня словно запорхали тысячи маленьких бабочек. Пальцы мужчины ласкали моё лоно, а спустя мгновение оказались внутри меня.

      Я изогнулась, полностью отдаваясь этому невероятному, волшебному чувству наслаждения. С моих губ сорвался сладострастный стон. Я вцепилась руками в простыню, одновременно с тем бесстыдно раздвигая ноги шире.

      Его пальцы проникали в меня всё глубже. Я чувствовала, что вскоре моё тело не выдержит этого. Но я не хотела, чтобы этот момент наступил прямо сейчас…

      – Нет! – воскликнула я.

      Он в недоумении замер и посмотрел на меня.

      – В чём дело? – голос Грэя показался мне раздражённым и в нём снова появились стальные нотки.

      Я вздрогнула от такой резкой перемены и, с трудом сформулировав в голове свои мысли, тихо произнесла:

      – Я не хочу… прямо сейчас… кончить. – Последнее слово далось мне особенно тяжело. – Я… хочу, чтобы у меня это произошло одновременно с Вами…

      Какое-то время Фабиус молчал, и я с ужасом подумала, что он, должно быть, передумал. Однако в следующее мгновение я услышала его смешок.

      – Дьявол! Какая ты сейчас милая! – воскликнул он и вновь захватил мои губы страстным поцелуем.

      И опять внутри меня вспыхнуло всепоглощающее пламя. Обхватив его руками за бёдра, я придвинула его тело к своему.

      – А ты смелая… – сдавленно рассмеялся Фабиус и, больше ни слова не говоря, вошёл в меня.

      Я издала очередной стон и, отдаваясь этому необыкновенному чувству завершённости, закрыла глаза.

      – Нет, мышка… – услышала я сквозь пелену забытья его страстный шёпот, – Не смей закрывать глаза… Не смей думать ни о ком, кроме меня!

      Я удивлённо распахнула глаза и, первым, что я увидела, было переполненное страстью и жаром лицо Фабиуса Грэя.

      Да как я вообще могу сейчас думать о ком-то, кроме тебя?..

      Вот так впервые (пусть только в мыслях) я назвала Фабиуса Грэя, своего преподавателя по литературе, на “ты”.

      Его движения стали более ритмичными. Я чувствовала, как его плоть заполняет меня целиком, как медленно растекается по моему телу волна истинного наслаждения. С удивлением я осознала, что моё собственное тело с готовностью отзывается на ласки и действия Грэя. А я и не думала, что могу быть