Не пей, козленочком станешь. Наталья Егорова

разгадать бабулин замысел.

      – Матвей уехал с утра пораньше куда-то.

      – А сколько вообще времени? – спросила я, пытаясь вспомнить куда сунула свой телефон.

      – Восемь утра, ты все проспала. И как ты только умудряешься столько спать, я с половины шестого уже на ногах, – укорила она меня.

      Ну а я то чего? Мне даже обидно стало.

      Рабочий день у меня начинается вообще с девяти, так что я сплю много и меня это устраивает. В выходные вообще могу проспать до обеда и это нормально. Я же не виновата в том, что у них в деревне принято соскакивать ни свет ни заря, чтобы накормить весь это питомник с курами, козами, кроликами и прочей утварью.

      – Ну так чего сидишь-то? – снова гаркнула бабуля, – Иди давай. Быстрее… быстрее, – поторапливала она меня.

      Пришлось шлепать. Натуральным образом шлепать.

      Ступая босыми ногами по смеси из песка и земли, выпуская мелкие клубы дыма, я кайфовала от каждого шага.

      Кожу на ногах испортишь, ненормальная, – говорит мне всегда Милка.

      Крем – наше всё, – отвечаю я ей обычно.

      Я уже перешла дорогу и направлялась к дому Ван Ваныча, как звала я его в детстве. Милый, забавный старикан, который жутко любил пошлые анекдоты и доставал ими мою бабулю.

      – Ван Ваныч! – гаркнула я ступая на крыльцо, – Дома?

      – Дома! – крикнули мне в ответ, – Заходь давай!

      Осторожной поступью иду, поднимаюсь по красивым новым ступенькам. Крыльцо явно было недавно отремонтировано. Неужели этот герой Матвей тут так старается? Интересно даже кто он такой и зачем сюда приехал? А может, как я, приводит дом в порядок для того, чтобы выставить его на продажу?

      Обстановка в доме ни капельки не изменилась. Стоило только переступить порог, как оказываешься в большой просторной прихожей. Тут тебе и тумба, чтобы сесть и в неё же сложить лишнюю обувь. И огромная панель с крючками для одежды. Прямо располагалась просторная кухня, а по обе стороны от неё комнаты: гостиная и спальная. На втором этаже, насколько я помню, как и у бабули, располагалась спальня.

      Делаю несколько шагов вперед, идя на голос деда Ивана, и вижу этого старикана сидящего за большим столом у окна, с незажжённой сигареткой в зубах.

      – Бросаете? – кивнула я на сей элемент у него во рту.

      – Ага, – кивнул он, – Тебя Тася за молоком послала? – спросил он, выглянув во двор через окошко, услышав подъезжающую машину.

      – О, Матвей приехал, – сказал он, поднимаясь, – На своё молоко, Дуся с утра в настроении, – подмигнул он мне, говоря, скорее всего о козе.

      – Спасибо, – кивнула я.

      – Ты садись, в ногах правды нет, – я уселась напротив окна, сжимая литровую банку в руках, – А ты чего приехала-то? – спросил он, – Надолго?

      А в это время, внук Матвей, будучи в рваных старых джинсах и какой-то старой дряхлой футболке, направлялся в сторону… о даааааа, предвкушайте дамы… в сторону кабинки, огороженной шторкой для душа. Сия кабиночка находилась прям напротив окна, в котором и торчала моя моська…