Не пей, козленочком станешь. Наталья Егорова

беспрерывно, одним сплошным потоком. Паника, из-за которой ты даже не замечаешь, как крепко он держит тебя за руку.

      – Всё будет нормально, – это то, что он говорит постоянно с момента, когда мы тронулись.

      На территорию больницы въехали с визгом. Въехали в первую попавшуюся клинику, как только оказались в городе.

      Он на руках внес бабулю в приемное отделение. А дальше все мелькало и крутилось. Подоспевшие врачи, санитары. Спешка, волнение, страх, смешанный с этим бешеным движением, словно ты разворошил муравейник.

      Матвей переложил бабулю на каталку.

      – Ох, батюшки! —прохрипел Иван Иваныч и упал на пол.

      – Бл*ть! – красноречиво выдал Матвей и рванул к деду.

      Снова копошение и на каталку положили второго, а мы с Матвеем остались в приемной одни.

      Я села на диванчик и откинулась на стену. Мне нужна хоть какая-то опора, иначе я буду третьей, кто упадет на этот грязный пол.

      В больнице стояла невыносимая жара, плюс жуткое волнение и страх за обоих пенсионеров, сделал своё дело. Меня затрясло… это, буквально, была паническая атака. Та самая, о которой я читала в книгах. Та самая, из-за которой темнеет в глазах, а в ушах стоит дикий гул.

      – Слушай меня…, -сквозь вату в ушах слышу его голос, – Не теряй сознание…, -слышу его чуть громче.

      Потом снова прикосновение к моей руки и он чуть сильнее сжимает пальцы. А потом касается моего лба, вытирая внезапно выступивший пот.

      – Дыши глубже, – говорит он.

      И дышу… дышу этим спёртым воздухом, который кажется мне слаще мёда.

      – Дыши, – снова повторяет он.

      Я постепенно прихожу в себя и больше не чувствую его руку на своей.

      Он сидит напротив на корточках, так же как и я, подпирает стену спиной.

      Мы сидели молча, лишь изредка переглядывались.

      – У меня больше никого нет кроме него, -вдруг сказал Матвей, поднимая на меня глаза.

      Похоже, я идиотка. Зациклилась только на своей бабуле, совершенно не подумав о нём. Признаться, я даже не вспомнила о дяде Ване, а ведь он его дедушка. Черт, я полная идиотка… круглая идиотка. Вела себя, как заносчивая девица, даже не подумав о том, что испытывает парень.

      – Прости, – сказала ему, опустив голову со стыда.

      – За что? – вроде бы удивился он, вскинув голову.

      – За то, что вела себя, как идиотка… что не поддержала тебя…

      Он лишь ухмыльнулся, а в это время из-за угла вывернул врач.

      – Так, -подытожил крупный лысый доктор, -Кто у нас Зарецкие, а кто Малковы? – посмотрел он по очереди то на меня, то за Матвея.

      – Зарецкий, – поднял он руку вверх, как в школе.

      – Малкова, – повторила я его действия.

      – Значит так, Зарецкий и Малкова, – хлопнул он в ладошки, – Бабуля с дедулей останутся пока у нас на недельку другую, – начал издалека.

      – А что с ними? – влезла я, умышленно говоря об обоих родственниках, чтобы Матвей не подумал, что я беспокоюсь только за бабулю.

      Парень, по-видимому,