Боевой маг. За кромкой миров. Игорь Осипов

Перекресток – это фамилия? – спросил он, продолжая чистить картошку волшебной палочкой.

      – Нет, – ответил я. – Так повелось, что всем спецотрядам даны названия, а их членам – прозвища. Одни прозвища насовсем даны, некоторые по несколько сменили. Кузнецов у нас Перекресток, Ангелина – Крапива, Светлана – Малокровка, Александра Белкина, которая экстрасенс, – Всевидящая, Оксана – Серебрянка, а я – Посрединник.

      – Придумают же, – буркнул стажер.

      – Ну придумывают за некоторые особенности, – усмехнулся я. – Вот про Крапиву тебе, думаю, понятно.

      – Да уж. А остальные?

      – Николай к нам пришел из православной дружины. Он яростный поборник христианства и даже врагов своих поверженных крестом осеняет, оттого и получил прозвище. Света еще ни одного досуха не выпила, экономит. Мне дали прозвище именно за то, что всякая нечисть ко мне липнет, я посредине меж людьми и духами.

      – Понятно, а Оксана?

      – Она у нас штатный стрелок. Один раз мелкого божка так нашпиговала из пулемета, что серебра в нем было больше, чем он сам весит. На днях, кстати, сходим Николая проведаем.

      – А кто придумывает прозвища-то? – снова вернулся к теме стажер.

      – Нечисть разная, – ответила вместо меня Ангелина. – Все, с кем общаемся часто.

      В дверь снова позвонили. Я кивком отправил Сорокина открывать. Вернулся он уже не один, а вместе с Оксаной и Александрой.

      Я обнял Белкину и вручил подарок. Хотя от нее что-либо в коробке было бессмысленно прятать, она за сто метров все как рентгеном просвечивала. Девушка широко улыбнулась и покраснела.

      – Не успели малость ужин сготовить, – произнес я. – Сейчас всем определим по задаче. Кому салатики построгать, а кому мясо жарить.

      – А эти, которые в гараже, они будут? – спросил курсант.

      – Да, попозже, как сделаем. Тьма за Ольхой следит, а то она все сырое мясо слопает, а Луника дожидается, пока стемнеет.

      – Луника – это в БМП сидит?

      – Угу.

      – Это все хорошо, – перебила нас Александра, – но почему приставку не выключили? Орет попусту.

      – Там же дружки Оксаны сидят, ждут ее, – улыбнулся я.

      – Я никого не чувствую, – нахмурилась Белкина. – Там пусто.

      – Я никого не жду, – тихо сказала навья.

      Мы дружно переглянулись, а потом осторожно прошли в зал. Троица в балахонах по-прежнему сидела на полу перед огромным экраном. Один играл в фэнтезийную ролевую игру, а двое пялились на изображение.

      Персонаж с криками и свистом клинков рубил цифровых негодяев, собирал золото и получал опыт, звеня ненастоящими монетами и проливая рисованную кровь.

      Я прищурился и перешел на комбинированное восприятие, когда ауры накладывались поверх обычного зрения на манер фотомонтажа. Троица наблюдалась визуально, а в экстрасенсорном восприятии – нет.

      – Я их тоже не ощущаю, – шепотом произнес я, не поворачивая головы.

      – Это не мои, – так же тихо сказала Оксана, стоя у меня за плечом.