Боевой маг. За кромкой миров. Игорь Осипов

принцип минирования. Одну под объект, вторую против саперов. Двоечник.

      Я скривился и облизал разбитые губы. По подбородку текла кровь из носа.

      – Очухался! – произнесла магесса, а потом влепила мне пощечину. – Это за наши переживания.

      Тут же на грудь ко мне плюхнулась Ольха, улыбаясь от уха до уха. Я погладил девчурку, а потом осторожно отстранил от себя, встал и осмотрелся, стараясь не кашлять и взяв тоненькую руку лесавки. В сторонке стояла, поджав губы, Белкина, по ее щекам текли слезы. Поняв, что я заметил ее, девушка отвернулась.

      – Все целы? – спросил я.

      – Все контужены, но живы, – ответила Фотиди. – Ты, конечно, монстр, такую хрень удержать.

      – А жрица?

      – «Скорая» увезла. У нее несколько открытых переломов.

      Я кивнул и улыбнулся:

      – Это хорошо, что все живы. Вам кто сказал про теракт?

      – А!.. – отмахнулась Ангелина. – Не все ли равно?

      – Надо будет теперь всегда в резерве толкового мага оставлять, – сказал подошедший генерал Булычев. – Раз они такое отчебучивать начали.

      – Вы словно не человек, – медленно проговорил я, – тут гибнут люди, а вы глобальными категориями мыслите. Для вас это компьютерная стратегическая игра.

      – Не имею права по-другому, – ответил генерал. – Буду думать иначе – жертв будет больше. Может, потом поймешь.

      Генерал повернулся и замер, уставившись на немного пухленькую женщину среднего роста, которой еще секунду назад не было и в помине. Платье ее было под стать княжескому – светло-зеленая ткань расшита золотом и драгоценными камнями, в основном изумрудами. На пальцах блестели многочисленные перстни и кольца. В волосах красовались разноцветные шелковые ленты, а тугую грудь пятого размера, готовую выпрыгнуть из глубокого выреза, прикрывало ожерелье из больших зеленых камней. Глаза женщины горели бирюзовым огнем.

      Несколько секунд она стояла неподвижно, а потом как-то неуловимо изменилась, можно сказать, стала человечнее. Из ее спины словно выдернули незримый стержень, она слегка ссутулилась, а черты лица смягчились, и на нем проступила улыбка.

      – Здравствуй, матушка, – низко поклонился Булычев, коснувшись пальцами правой руки пола.

      – И ты здрав будь, Стратег, – ответила женщина и перевела взгляд на меня. – Подойди ко мне, Егорушка.

      Я ошалело подступил к женщине, уже понимая, кто это.

      – А ты таков, каким мне тебя берегини описывали. Ну что ж, прими в дар от меня, соткала в путь-дорогу вам.

      Она протянула небольшой аккуратный сверток белого полотна. Я низко поклонился, коснувшись кончиками пальцев правой руки пола, как того требовал этикет при общении с высшими. В столице и других регионах страны такой поклон, чтобы согнуться в поясе, а руку от сердца и до самой земли опустить, был редкостью и применялся только на официальных церемониях, а в Новониколаевске богов и сильной нечисти много. Часто приходилось это делать.

      Женщина едва заметно кивнула в ответ, развернулась