.

день.

      Теперь Макс думал, наблюдают ли его предки за ним, что бы они сделали на его месте. Прадедушка точно согласился бы помочь. Ведь он, как только началась война, ушел на фронт добровольцем и не вернулся. Он отдал жизнь за правое дело. Тогда почему Макс трусит и ищет причину для отказа? И как он сможет вернуться домой без помощи жреца? Да и вообще, есть ли у него право выбора, и между чем выбирать: остаться здесь навсегда и дуть стеклянные изделия или участвовать в заговоре жрецов с высокой вероятностью быть казненным и мизерным шансом вернуться домой?

      – Ты не спишь? – прошептал Бубу.

      – Нет.

      – Почему ты расстроен? Что произошло в храме? Верховный жрец напугал тебя?

      – Он хочет, чтоб я выступил на стороне храма в борьбе с фараоном. Правда, он называет это борьбой за процветание Египетской земли.

      – Ты согласишься?

      – Я еще не решил.

      – А он не сказал, что надо будет делать?

      – Нет.

      – Мне было бы страшно. Ты очень смелый!

      Макс повернул голову, увидел блестящие глаза такие же, как звезды, и понял, что завтра пойдет в храм и объявит о своем согласии.

      – Бубу, ты поможешь мне?

      Бубу приподнялся на локте.

      – Ты, правда, хочешь, чтобы я пошел с тобой?! Конечно, я пойду, куда скажешь. Но сначала надо отца уговорить, не хочу идти без его согласия.

      После завтрака мальчики отправились в святилище. Верховный жрец совершал утренний обряд, и они без дела слонялись по внутреннему двору.

      – Макс, идем, я покажу тебе любимый рисунок.

      На одной из колонн красочный рельеф «повествовал» о том, как богиня Исида хитростью заставила старого Амона произнести тайное имя.

      – Что тебе здесь нравится? – удивился Макс.

      – Посмотри, какая она хитрая и умная. Она продумала каждое действие, и даже всезнающий Амон-Ра не смог раскусить ее замысел.

      Макс взглянул на друга по-новому, никогда бы не подумал, что в послушном и робком мальчике могут родиться подобные мысли. С точки зрения Макса, Бубу – просто идеал ребенка. Что бы ни говорили ему родители, он никогда не перечил, казалось, у него нет своего мнения, и Макс раздражался из-за этого. Ему хотелось прервать взрослых и напомнить о правах ребенка. Останавливало то, что они вряд ли поймут, а госпожа Мерит еще и бить начнет.

      К Максу подошел служитель и пригласил к верховному жрецу. Старец сидел в ритуальной одежде в той же комнате, где проходили чтения, запястья и предплечья схвачены золотыми браслетами, с плеч свисала шкура пантеры, покрывающая всю спину, голова животного соединялась с передними лапами на груди верховного служителя.

      – Доброе утро! Господин Несмин не говорил, что сегодня – праздник.

      – Приветствую тебя, Макс! Я хотел, чтобы великий Амон-Ра сегодня особо благоволил моим просьбам. Итак, если ты здесь, то принял решение?

      – Думаю, что Амон-Ра услышал тебя.

      Верховный жрец с облегчением прикрыл глаза.

      – Но у меня есть одно условие! – прибавил Макс.

      – Говори,