Двадцать два дня. Из цикла «Кто я?». Маргарита Мартынова

играя какую-то свою мелодию. Где-то далеко пронзительно заржала лошадь.

      Жанна села удобнее и смутилась:

      – Наверное, зря я все это спросила, просто я ничего не помню, и чтобы собрать картину…

      – Нет-нет, любимая! – отчаянно перебил её Жан. прижимая к себе её руки. – Ты ни в чем не виновата, даже не думай об этом! Тебе можно и нужно задавать вопросы. Я знаю не очень многое, касаемо тебя. Нет, мы не росли вместе, просто нашим положением сейчас мы обязаны одной женщине, графине д'Оливи. Она воспитывала тебя, и помогала мне и матери после смерти отца.

      – Ты его помнишь?

      – Отца? Да, конечно. – Жан встал и заходил по комнате, рассказывая. – Мне было почти девять. Отчетливо помню этот звук выстрела в кабинете. – он сделал паузу. – Он вернулся домой под утро, проигравшись в прах. Совсем, даже мамино кольцо было проиграно под расписку. Вернулся, заперся в кабинете и застрелился… Стечение обстоятельств! Граф де Барвиль – первый муж графини д'Оливи – вовсе не собирался пользоваться выигранным. Он потом все годы, пока был жив, вспоминал это недоразумение, просил прощения у меня и матери. Он хотел буквально на следующий день дать отцу отыграться полностью, но уже было поздно. Графиня Луиза и после того, как снова вышла замуж, всегда поддерживала нас и помогала. Мать не хотела принимать никаких подаяний, поэтому графиня устроила её швеей. Позднее они даже стали приятельницами. – он сделал паузу. – Несколько лет моего обучения, включая учёбу в Англии, были устроены графиней д'Оливи.

      – Как интересно! – прошептала Жанна, глядя на мужа округлившимися глазами. – И эта женщина воспитывала меня? А она сейчас в городе?

      – Эм… – он слегка прикусил губу. – Нет… Графини сейчас нет в Париже. В отъезде.

      – Жаль. – Жанна снова откинулась на подушки. – Наверняка она много знает обо мне….

      Жан снова сел на край кровати:

      – Пока её нет, все, что ты хочешь, могу рассказать тебе я…

      Девушка несколько секунд молчала видимо, обдумывая его слова, потом спросила:

      – Ты сказал, что графини нет в Париже. Значит, я тоже жила в Париже…?

      – Да. Это я после учебы обосновался в Сен-Жермене и после нашей свадьбы был куплен этот дом.

      – А что сказал доктор? Я могу вставать?

      – Жанна, дорогая, ты уверена…? – дернулся Жан.

      – Но у меня ничего не болит. – пожала плечами та. – Я просто ничего не помню, но чувствую себя хорошо. Я бы хотела встать. Хотя бы осмотреть этот дом… дом, где я живу… – она пару раз выразительно моргнула.

      Жан встал:

      – Хорошо. Сейчас скажу, тебе помогут одеться. Посмотришь дом, но только со мной, чтоб я тебя поддерживал, если что!

      В ответ ему был послушный кивок с детским выражением лица.

      Молодой человек вышел из спальни. В коридоре стояли Аннет и Мари и внимательно следили за каждым его шагом по мере приближения.

      – Мсье… – ахнула первая. – Вы….В розовых и белых пятнах… Что там??

      – Ничего. – он мотнул головой. – Помогите ей встать и одеться. Хочет посмотреть дом. Только ради Бога –