Целуя девушек в снегу. Альберт Светлов

не сложно.

      Прихватив тарелочки, я унёс на кухню часть грязной посуды.

      – Сергей, Вы не испугались, что у нас беспорядок жуткий? – снова вступила в разговор Нина Васильевна.

      – Хм, я и внимания не обратил.

      – А мы целое лето ремонтом занимались. Большую комнату почти сделали. Надо полы ещё в гостиной выкрасить. Да в спальне обои поклеить. Пособить, жалко, некому нам с ней. Папа её ни единожды не пришёл, зря на него надеялись.

      – Мама, я сразу предупреждала, – он не станет ничего делать. Вы только пересечётесь, мгновенно ругаться затеваете. Как кошка с собакой.

      – У Алика новая семья, с какой стати он сюда пойдёт? – вставила Инесса Васильевна, кладя на пианино ноты, которые до этого показывала девочкам.

      – А мог бы и прийти, хоть вешалку прибить! Не развалился б! Да он всегда так, никогда ничего хорошего нам не делал!

      Нина Васильевна сызнова начинала горячиться.

      У меня возникла небезосновательная мысль, что если дело пойдёт в нужном направлении и далее, то вскоре им будет на кого рассчитывать, заканчивая ремонт.

      – Мам, ну мы поехали тогда?

      – Лина, давай я тебе кофточку новую покажу. Она в спальне. Пойдём.

      И они вышли в соседнюю комнату, прикрыв за собой двери. Через пару минут оттуда донеслось возмущённое хныканье Лины:

      – Да знаю я всё! Ты уже тысячу раз говорила! Сколько можно—то?

      И раскрасневшаяся Лина выскочила к нам. Она подбежала к трельяжу, взяла стоявший на нём миниатюрный флакончик духов, брызнула себе на шею, за ухо и на запястье левой руки. Я уловил терпкий, обволакивающий аромат жасмина.

      – Ну вот, – заявила Лина, крутнувшись перед зеркалом, – я готова!

      Мы прошли в коридор и стали собираться, а Нина Васильевна, стоя в проёме двери, наблюдала за тем, как я подавал Лине плащ.

      Попрощавшись с женщинами, я взял Лину за руку, и мы вышли на лестничную площадку.

      Спустившись вниз, выйдя из подъезда, я заметил: Нина Васильевна стоит на балконе и наблюдает за нами.

      – Вон твоя мама вверху. Смотрит.

      – О! Она в своём репертуаре. Еле вырвалась. Никуда не хотела отпускать. Везде ей маньяки и убийцы мерещатся. Еле—еле с тётей Инессой её убедили.

      Мы свернули за угол дома и держась за руки, неторопливо шли по улице.

      – На остановку сейчас идём? – поинтересовалась Лина, глянув на меня.

      – Нет. Сперва дойдём до Савельича. Он с Туровым сидит, нас дожидается. И вместе поедем ко мне. Я ж не знал точно, отпустят тебя или нет.

      – Да, мама у меня перестраховщица. Как начнёт страхи на ночь рассказывать…

      – Она где работает?

      – Мы вместе с ней работаем. В музыкальной школе. Она по классу аккордеона.

      – А Инесса Васильевна.

      – Тётя Ина? Она в школе, в 485-й, уроки музыки ведёт.

      – Девочки, это её дочери?

      – Ага. Леона и Карина. Леона в шестом классе учится, а Карина в музыкальном училище. Я тебя потом с дядей Толей познакомлю, с их отцом. Он на химзаводе трудится,