Шаровая молния. Иван Черных

попойки. До Геннадия дошли слухи, что его ведомый, Николай Соболев, накануне так поднабрался, что планшет с планом полета забыл в ресторане. На вопрос Геннадия, так ли это, выпучил глаза:

      – Кто вам сказал? Пусть при мне повторит эту клевету.

      Геннадий перед ответственным заданием не стал обострять отношения, просто предупредил Соболева:

      – Дай бог, чтобы это было не так. Но если услышу еще что-то подобное, к самолету больше не подпущу.

      Циклон побушевал над воронежскими степями два дня и двинулся на северо-восток. И Синицын сообщил из Самары: вылетают завтра, и аэродром готов принять очередную тройку…

      Утреннее небо, промытое накануне дождями, сияло, как первозданная лазурь. И внизу дома, постройки, дороги казались милыми, игрушечными. Особенно деревья, позолоченные осенними холодами, радовали глаз и будто манили под свою сень. Солнце только взошло и ослепительными искрами сверкало в лужах, озерках, реках. Но с набором высоты краски быстро менялись, затушевывались дымчатыми завитушками, образующимися от прогрева земли, и небо становилось все ослепительнее, все ярче.

      Геннадий вел самолет, отрывал взгляд от приборной доски и любовался проносившимися внизу пейзажами. И мысли: как прекрасна жизнь, как здорово, что он стал летчиком, волновали его, поднимали настроение. А скоро эскадрилья получит еще более современные, скоростные, более грозные машины. И он, в недавнем прошлом сельский парнишка, будет управлять громовержцем, защищать от стервятников наше родное, прекрасное небо!

      «А вдруг…» – невольно ворвалась в голову тревожная мысль. Обстановка в стране, в мире очень сложная. Кризис охватил весь земной шарик… Почему, отчего? Когда он учился в школе, да и в военном училище, о кризисе только в книжках читали, и то – в каких-то дальних капиталистических странах. А теперь… Керосина не хватает для боевых самолетов…

      Аэродромная служба Самары встретила их, как и ожидалось, без радости. Выделили места для стоянки самолетов и велели ждать, пока для них подвезут топливо. Хорошо еще, что в местной гостинице для летчиков нашлись места.

      Ожидание… Не зря умный человек сказал, что нет ничего хуже, чем ждать да догонять. Летчики изнывали от безделья, пытались скоротать время за шахматами, игрой в бильярд, но вскоре это надоедало, и они искали другого спасения от скуки: вечерами кое-кто пропускал в ресторане рюмку-другую водки. Предупреждения Геннадия вроде бы принимались, но… забывались. А он вынужден почти не отлучаться из номера, ждать команды на заправку самолетов, на вылет. Разные мысли лезли в голову, и зачастую нерадостные. Возмущали порядки в стране, точнее, беспорядки, отношение высших руководителей к армии, новые грядущие сокращения. Не исключено, что они коснутся и эскадрильи. Что тогда делать, чем заняться? Геннадий, как и его сослуживцы, кроме как летать, стрелять, бомбить, ничего не умеет. Правда, еще владеет приемами самбо, карате, некоторыми восточными способами борьбы, и в какое-то