Шаровая молния. Иван Черных

училища он женится на Тоне, считал делом решенным.

      НЕЖДАННАЯ ВВОДНАЯ

      Три дня отдыхали летчики, если это можно назвать отдыхом: не ездили на аэродром, не готовились к разбору полетов, не составляли плановую таблицу предстоящих полетов. Просто приходили на службу, завтракали в летной столовой, обедали, просматривали свои летные книжки, дописывали недописанное в командировке, вели беседы со своими приятелями на далекие от служебных темы. В конце рабочего дня расходились по домам, частным квартирам, снятым у местных жителей.

      Третий день прошел так же, как и прежние, хотя летчиков уже начал волновать вопрос о дальнейшей судьбе эскадрильи. Командир и его заместители только пожимали плечами: ждем, пока тихо.

      И вот, когда личный состав эскадрильи настроился уже на покидание «военной коробочки», дежурный вдруг объявил: «Всем собраться в клубе!»

      Широкоскулое, с бледноватыми веснушками на щеках, лицо командира эскадрильи было напряженно и озабоченно. Когда все расселись в зале на скамейках, Синицын вышел на сцену и, прочистив горло громким кашлем, заговорил глухо и надрывно:

      – Итак, дорогие товарищи, мы еще до возвращения на свой аэродром знали, что скоро придется распрощаться со своими боевыми машинами. Да, они устарели и утратили те боевые качества, которые требуются в современном бою. Но они верно нам послужили, и, как бы там ни было, жаль с ними расставаться. А надо. Не буду томить вас загадками; сообщаю, что пришел приказ подготовить наши «ласточки» к перегону на завод, где их создавали и где будут реставрировать. Задача: с завтрашнего утра приступить к подготовке наших «сушек» к дальнему перелету.

      – Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, – вздохнул сидевший рядом с Геннадием старший лейтенант Соболев.

      – А дальше-то что? – задал вопрос самый пожилой летчик в эскадрилье Сергей Касаткин. Ему перевалило за тридцать восемь, и он давно ждал приказа на увольнение. Но Синицын его ценил – летчик он был божьей милостью, в Чечне не одну бандитскую группу обнаружил в горах и уничтожил. Комэск всякий раз отстаивал летчика перед ретивыми кадровиками.

      – Дальше – загадывать не будем, – ответил довольно буднично подполковник. – Надо полагать, сразу нам никто новые самолеты не даст, а сколько придется ждать, поживем увидим.

      Нерадостная перспектива. Но приказы вышестоящих командиров и начальников не обсуждают.

      ПО ДАЛЬНЕМУ МАРШРУТУ

      Эскадрилья состояла из трех отрядов, по три самолета в каждом, плюс самолет командира эскадрильи. Итого 10 машин. 22 человека летного состава. Плюс – инженерно-технический состав. Но он не в счет, оставался на своем аэродроме.

      Работа на аэродроме кипела от темна до темна, хотя осенние дни, довольно короткие, не давали особенно развернуться. На некоторых самолетах техникам приходилось трудиться и ночью. Через два дня инженер эскадрильи доложил командиру, что самолеты к перелету готовы.

      Маршрут предстоял длинный, с тремя посадками на промежуточных