Срок твоей нелюбви. Айрин Лакс

называть меня Галиной, – губы женщины приветливо улыбнулись, но от Тасиного внимания не ускользнул взгляд, которым "Галчонок" наградила отца: недоумевающий, вопрошающий, но тем не менее без упрёка. Послышался отдалённый плач младенца.

      – Я сам, – остановил отец женщину, – а ты скажи Тамаре Николаевне, пусть накрывает на стол. Пойдём, Тася, я познакомлю тебя кое с кем.

      На ватных ногах она двинулась следом за отцом. Поняла что к чему она сразу, но не хотела верить. А едва отец склонился над детской кроваткой с малышом, заходящемся в истошном вопле, сразу поверила.

      – Это Андрюша, твой братик.

      Мой. Братик. Губы отказывались выговаривать эти слова, даже в голове они как-то не умещались, норовили выскользнуть из неё, отчего-то через глаза, которые начало жечь. Отец взял малыша на руки, улыбнувшись этому крошечному личику. И по его улыбке было видно, что нет, не устал он и не постарел, как казалось ей в машине, пока они ехали в его новый дом. Улыбка осветила лицо и разом обозначила морщинки возле глаз и рта, но выглядел он невероятно счастливым.

      – Хочешь подержать его?

      Таисия не то чтобы горела желанием, но всё же послушно подставила тонкие руки, приняв на них вес маленького карапуза.

      – Он милый, – вырвалось против воли. Сейчас, когда истошный вопль сошёл на нет, малыш был очень мил. Ощущение маленького тёплого комочка на руках невероятно волновало и невозможно было не улыбнуться, глядя на эти маленькие пальчики, зажатые в кулачки, и крошечный, чуть вздёрнутый носик.

      – Стас, стол будет накрыт через пять минут, – в комнату заглянула Галина и, немного помедлив, взяла сына у Таси с рук, сказав, что ему нужно сменить памперс.

      Нет, причина редких встреч с дочерью была не в постоянной занятости отца, а в том, что теперь ему приходилось разрываться между двумя своими детьми, проводя немногочисленные дни отдыха с кем-то из них. Разумеется, выбор как-то сам собой падал на сторону маленького несмышлёныша, и приходилось брать с собой её. Тасе даже нравилось играть с маленьким Андрюшей, он был таким забавным. Неужели она тоже когда-то была такой?

      – Ты тоже была такой крошкой, – сказал отец, словно угадывая мысли Таси, – а сейчас уже совсем взрослая, почти девушка.

      Его лицо вновь склонялось над Андрюшей, которого она держала на руках, малыш смешно колотил в воздухе своими ручонками. А ей в этот момент было страшно завидно. Вот этому маленькому комочку плоти она завидовала, который даже не умел говорить или ползать, но был любим всеми вокруг, даже ею. Невозможно было не полюбить его, смешно тянущего её палец в рот. Улыбка сама по себе возникала на лице. Но помимо этого с каждым разом, когда она бывала в гостях у отца, приходило понимание: что у маленького Андрюши будет то, чего теперь нет у неё. Семейные вылазки на природу и поездки в тёплые страны, какие-то свои традиции и забавные случаи, которым однажды суждено стать семейной присказкой. И в такие моменты Галина, будто чувствуя её изменившееся настроение, всегда возникала