Уродливая любовь. Колин Гувер

и полностью заполняет его собой, осознаю, какой у него рост.

      Если бы он обнял меня, я могла бы прижаться ухом к его груди, а он – прильнуть щекой к моей макушке.

      Если бы он захотел меня поцеловать, мне пришлось бы запрокинуть голову. Это было бы прекрасно. Майлз, наверное, обнял бы меня за талию и притянул к себе, чтобы наши губы соединились, словно две детали головоломки. Вот только они плохо подошли бы друг к другу, потому что эти головоломки явно разные.

      В груди защекотало. Меня это не радует – я в курсе, что это значит. А значит это то, что моему телу нравится Майлз.

      Надеюсь, мозг никогда не разделит этой симпатии.

      – Если мы тебе мешаем, можешь пойти ко мне.

      От его предложения в животе что-то обрывается, и я недовольно морщусь.

      Перспектива оказаться в квартире у Майлза не должна меня так волновать, но почему-то волнует.

      – Мы тут еще часа на два.

      В голосе Майлза проскальзывает извинение. Правда, потребовалось бы снарядить целую поисковую экспедицию, чтобы его там отыскать, но оно точно есть, где-то за всей этой чувственностью.

      Ну и стерва же я… Квартира ведь не мне принадлежит. Если у них традиция здесь встречаться, то кто я такая, чтобы взять и положить ей конец?

      – Да все в порядке. Просто я устала. Извини, что нагрубила твоим друзьям.

      – Другу, – подчеркнуто поправляет Майлз. – Диллон мне не друг.

      Я не спрашиваю, что именно он имеет в виду.

      Майлз смотрит в сторону гостиной, затем прислоняется к косяку. Разве разговор еще не окончен? Его взгляд падает на медицинскую форму, лежащую на кровати.

      – Работу нашла?

      – Ага, – отвечаю, а сама никак не возьму в толк, с чего это он так разговорился. – Устроилась медсестрой в неотложку.

      Майлз морщит лоб, непонятно, восхищен он или озадачен.

      – Ты ведь колледж еще не окончила. Разве тебе можно работать медсестрой?

      – Обычную лицензию я уже получила, а в магистратуре учусь, чтобы стать медсестрой-анестезиологом.

      Майлз по-прежнему хмурит брови, и я поясняю:

      – Право давать наркоз у меня уже есть.

      Майлз пристально глядит на меня, затем отталкивается от косяка.

      – Везет тебе, – произносит он без тени улыбки.

      Почему он никогда не улыбается?..

      Майлз возвращается в гостиную. Я стою на пороге комнаты и наблюдаю за тем, как он садится на диван и сосредотачивает все свое внимание на экране телевизора.

      А вот все внимание Диллона направлено на меня. Отвожу глаза и прохожу в кухню, чтобы найти что-нибудь поесть. Я не готовила целую неделю, поэтому выбор невелик. Достаю из холодильника продукты, чтобы соорудить сэндвич. Когда оборачиваюсь, Диллон все еще глядит на меня, только уже не из гостиной, а с расстояния в один шаг. Он улыбается и тянет руку к холодильнику, едва не задев меня по лицу.

      – Так, значит, ты младшая сестренка Корбина?

      По крайней мере, в одном мы с Майлзом солидарны: мне тоже не особо нравится этот тип.

      Глаза Диллона нисколько не похожи на глаза Майлза. Когда Майлз на меня смотрит, его