Уродливая любовь. Колин Гувер

брат слишком хорошо себя знает и не хочет, чтобы я встречалась с такими мужчинами, как он.

      Интересно, похож ли Майлз в этом на Корбина?..

      – Моешь мою посуду?

      Я едва не подпрыгиваю от неожиданности, резко поворачиваюсь и вижу нависающего надо мной Майлза. Стакан выскальзывает из рук, но я подхватываю его прежде, чем он падает на пол. Перевожу дыхание и осторожно ставлю стакан в раковину.

      – Закончила заниматься, – мямлю я, сглатывая образовавшийся в горле комок. Потом показываю глазами на чистую посуду в сушилке. – Она была грязная.

      Майлз улыбается…

      Или мне показалось?

      Едва уголки его губ приподнялись, как тут же снова опустились.

      Ложная тревога.

      – Все ушли, – говорит он.

      А значит, мне пора освободить помещение.

      Майлз замечает на столе бутылку апельсинового сока и ставит в холодильник.

      – Извини… – бормочу я. – Мне захотелось пить.

      Он прислоняется плечом к холодильнику и скрещивает руки на груди.

      – Тейт, я не против, чтобы ты пила мой сок.

      Ого…

      До нелепости сексуальная реплика. Как и вид, с которым Майлз ее произносит.

      И по-прежнему – ни намека на улыбку. Господи, этот человек вообще знает, что речь должна сопровождаться мимикой?!

      Не хочу, чтобы он заметил мое разочарование, а потому снова поворачиваюсь к раковине и смываю мыльную пену. Вполне подходящее занятие, учитывая, какие странные флюиды носятся в воздухе.

      – Давно тут живешь? – спрашиваю я, чтобы нарушить неловкое молчание.

      – Четыре года.

      Я смеюсь – сама не уверена отчего. Майлз удивленно приподнимает бровь, недоумевая, почему его ответ вызвал у меня усмешку.

      – Просто твоя квартира… – я кошусь в сторону гостиной, – …несколько безликая. Я думала, ты переехал недавно и еще не успел обставить ее как следует.

      Я не имела в виду ничего обидного, но именно так это и прозвучало. Пыталась просто завязать разговор, а в итоге лишь усилила неловкость.

      Майлз медленно обводит взглядом квартиру, обдумывая мое замечание. С удовольствием взяла бы свои слова обратно, но даже не пытаюсь ничего сказать, чтобы не сделать еще хуже.

      – Я много работаю, – поясняет он наконец. – Гостей у меня не бывает, незачем обставлять.

      Так и тянет спросить, почему же гостей не бывает, но, похоже, есть темы, на которые Майлз говорить не желает.

      – Кстати, о гостях. А что не так с Диллоном?

      – Диллон – придурок, не питающий ни малейшего уважения к собственной жене, – спокойно произносит Майлз и уходит в спальню. Дверь он закрывает не полностью, чтобы я могла его слышать. – Решил предупредить тебя, пока ты не повелась на его уловки.

      – Я не ведусь ни на чьи уловки. Особенно на приемчики Диллона.

      – Вот и славно.

      Славно?.. Ха! Майлз не хочет, чтобы мне понравился Диллон. Я в полном восторге!

      – Корбин бы этого не одобрил.