Моя свекровь и другие животные. Карина Демина

Что это?

      – Ишасский пудинг…

      – Пудинг – это Агния… – пробормотала я и, решившись, ткнула-таки в него вилкой.

      Пудинг задрожал, но не сдался.

      – Агния – это пудинг… мы теперь знакомы…

      – Это обычай вашего мира – разговаривать с едой? – уточнил ксенопсихолог. Он жевал что-то темное, с виду донельзя напоминающее жареных кузнечиков. И так смачно.

      С хрустом.

      У меня даже появилось желание стянуть одного-другого кузнечика, все лучше, чем воздушное, но непробиваемое нечто.

      – Нет. Это… а нормальная еда у вас есть? – когда пудинг очередной раз продавился вилкой, но не зацепился за нее, я сдалась.

      – Согласно требованиям Ассоциации пассажиров, на любом корабле класса Б имеется еда, способная удовлетворить запросам ста двадцати семи рас.

      – Чудесно…

      – Гоминиды любят пудинг.

      – Я исключение.

      Разозлившись, я воткнула вилку в центр розового облачка. И оно лопнуло, обрызгав меня слизью.

      – Вот видите, вы справляетесь, нужно лишь привыкнуть, – рептилоид забросил в пасть очередного кузнечика и захрустел. – Не нужно перестраивать себя под требования вашего партнера. Это повлечет возникновение глубокого внутреннего конфликта.

      Чудесно.

      Запах духов стал четче. Мерзее.

      А я слизнула розовую каплю с запястья. Если не поем, так хоть узнаю, какова на вкус инопланетная еда.

      Сладкая.

      А еще вязкая, что клей. Зубы моментально слиплись.

      – …Его развитие не будет способствовать скреплению вашего брака.

      – Мгы…

      – И моя цель – донести до вашего понимания вашу самоценность…

      – Мнгу…

      Свою самоценность я ощущала в полном, так сказать, объеме, более того, если верить дорогой своей бабушке, то ощущала ее даже как-то слишком.

      Так сказать, с перебором.

      Рептилоид же, сковырнув застрявшую меж зубов соринку, коготь облизал и продолжил:

      – …Чтобы при встрече с вашим женихом ваша личность не пострадала.

      Главное, чтоб его личность не пострадала.

      Я с трудом, но расцепила зубы и тарелку отодвинула. Вилку, заляпанную розовой пакостью, тоже отложила. Вытерла салфеткой руки. Языком провела по клыку, который давно уже шатался, убеждаясь, что не выдрала его этим… чудо-клеем.

      – Мяса, – отчетливо произнесла я, – хочу. Жареного.

      Рептилоид мигнул.

      От самочки исходили волны негатива, которые Визари честно пытался глушить, но получалось с трудом.

      Упряма.

      Агрессивна, что странно с учетом ее небольших размеров. И все-таки Ицхари должен был большее внимание уделить истории того Древними забытого мирка. Но время, время… время уходило, и Визари ощущал это особенно остро.

      Он разменял не один десяток циклов.

      И экспедиция нынешняя была отнюдь не первой, в которой ему довелось принять участие. Более того, ему нравилась его работа.

      Агентство.

      Полеты.

      Перелеты.

      Миры и существа, разум которых был