Собиратели ракушек. Розамунда Пилчер

Нэнси, как всегда, сделала из мухи слона. Терпеть не могу, когда надо мной охают. – Она тут же раскаялась в своих словах, ведь он так трогательно приехал издалека навестить мать. – Славно, что ты беспокоишься обо мне, но у меня все в полном порядке. И я очень рада вашему приезду. Который час? Боже, почти половина пятого! Выпьете у меня чаю? Идемте в дом. Ты отведи Амабель, Ноэль, а я через две минуты присоединюсь к вам, только сниму сапоги.

      Они пошли по траве ко входу со стороны зимнего сада, а Пенелопа постояла, посмотрела им вслед, а потом вернулась в дом через черный ход, где переобулась в туфли, повесила куртку, затем поднялась наверх, прошла к себе через пустые спальни, вымыла руки, причесалась. Спустившись по второй лестнице, она поставила кипятить чайник, собрала поднос. В жестянке нашлась половина фруктового торта. Ноэль его любит, а у этой девочки, Амабель, вид такой, будто она всю жизнь недоедает. Может быть, анорексия? Похоже, что так. Ноэль всегда находит себе каких-то немыслимых подружек.

      Пенелопа заварила чай и внесла поднос в гостиную. Амабель, уже без пальто, сидела, забившись с ногами в угол дивана, похожая на тощего котенка, а Ноэль подкладывал поленья в прогоравший камин. Пенелопа поставила поднос. Амабель сказала:

      – Потрясный дом.

      Пенелопа постаралась ответить как можно дружелюбнее:

      – Правда, уютный?

      Глаза-крыжовины обратились на «Собирателей ракушек».

      – Потрясная картина.

      – На нее все обращают внимание.

      – Это Корнуолл?

      – Да, Порткеррис.

      – Я так и знала. Я жила там один раз в каникулы, но все время лил дождь.

      – Надо же.

      Больше Пенелопа не нашла что сказать и, заполняя паузу, стала разливать чай. Когда с этим было покончено, чашки розданы и торт нарезан, она попробовала возобновить беседу:

      – Ну а теперь расскажите, как вам было в гостях? Весело?

      Да, очень весело, сообщили они. Домашняя вечеринка на десять человек, в субботу скачки, потом все ужинали у кого-то из соседей, потом были танцы, спать легли только в четыре часа.

      На взгляд Пенелопы, это было ужасно, но она только сказала:

      – Да? Замечательно!

      Оказалось, что больше им сообщить нечего, и ей снова пришлось взять дело в свои руки. Она стала рассказывать, что к ней приезжала Оливия с приятелем-американцем, но Амабель подавила зевок, а Ноэль, сидевший на скамеечке у камина, сложив чуть не пополам длинные ноги и поставив чашку с чаем рядом на пол, слушал хотя и вежливо, но без особого интереса. Говорить ли ему о смерти Космо? Пенелопа подумала и решила, что не стоит. Может быть, поделиться новостью, что к ней приедет пожить Антония? Пожалуй, не надо и этого. С Космо Ноэль не был знаком, и семейные дела его мало занимали. Его вообще, по совести говоря, мало что занимало, кроме собственной персоны, он пошел в отца не только внешне, но и характером.

      Пенелопа собралась было справиться о его работе и уже открыла рот, чтобы спросить, как идут дела, но он опередил ее:

      – Ма, кстати, о Корнуолле… – Они что, туда ездили? – Ты знаешь, что одна из картин твоего