Последняя лошадь Наполеона. Григорий Александрович Шепелев

вая

      – Не смотри ты на него, милая! К тем, кто долго на него смотрит беда приходит. Почитай откровения святого Апостола Иоанна: «Конь белый, хвост аки змий»!

      Света вздрогнула, повернула голову, перед ней стояла старушка с добрым лицом, одетая очень бедно. Из её глаз, от взгляда которых делалось очень грустно и очень стыдно, просились слёзы.

      – Пожалуйста, не смотри, – тихо повторила она. – Мой внучек сидел тут пять лет назад, ждал девчонку и всё смотрел на этого дьявола. А через полгода – ослеп.

      – Ослеп?

      – Да, совсем ослеп. И с собой покончил.

      У Светы слов не нашлось. Старушка их, впрочем, и не ждала. Ещё пуще сгорбившись и взяв сумку в другую руку, она зашаркала к лестнице под табличкой «Выход к Третьей Владимирской улице». Проводив её взглядом, Света перевела его на часы. Двадцать три пятнадцать. Интересно, откуда бабка приехала почти ночью, с тяжёлой сумкой? Не иначе, с поминок.

      За спиной Светы с грохотом выехал из тоннеля поезд. Остановился. Раньше, чем двери его закрылись, выпустив человек шесть-семь, ещё более оглушительно подкатил к другой стороне платформы его собрат. Народ повалил из него толпой. А через минуту вновь стало тихо.

      Встав со скамейки, Света нервно прошлась. Сильнее всего её раздражала в людях непунктуальность. Именно раздражала. Ненависть тут была ни при чём. Ненавидеть можно лишь тех, кого близко знаешь. А как иначе? Возненавидишь кого-нибудь – а потом окажется, что напрасно. С теми же, кого ждать приходится час, близких отношений лучше избегать твёрдо, категорически. Повторив себе это, Света решила уйти в одиннадцать тридцать. Сегодня ей ещё было куда идти. Хозяйка сказала, что её дочь приезжает завтра, под вечер. Стало быть, комнату надо освободить до пяти часов. У неё в запасе – вся ночь и почти весь день. Паниковать рано. Да, безусловно, рано. Паниковать она будет завтра, когда окажется с тремя сумками на морозе минус пятнадцать. Куда идти тогда? На вокзал? У Светы раздулись ноздри. Чёрт принёс эту бабку с добрым лицом! Как-будто неясно и без неё, что всё – очень плохо!

      Платформа была пуста. Казённый ледяной свет давил из глаз слёзы. Двадцать три двадцать две.

      – Светлана?

      – Да, это я! – заорала Света, и лишь затем повернулась. Должно быть, её лицо в тот момент было очень жалким, так как самоуверенная блондинка в пуховике и джинсах в крайнем смущении заморгала.

      – Ты извини, пожалуйста. Я, как правило, не опаздываю на встречи. Но у меня в дороге забарахлил карбюратор, и мне пришлось его ремонтировать. На морозе! Можешь себе такое представить?

      – Нет, не могу.

      Действительно, трудно было это представить, хотя цвет глаз говорил о том, что блондинка – вовсе даже и не блондинка, а руки с наманикюренными ногтями на длинных и тонких пальцах были грязнее фантазии онаниста. В одной руке девушка держала сотовый телефон, а в другой – перчатки.

      – А что поделаешь? – усмехнулась она, заметив, что Света смотрит на её руки. – Тому, кто взял отечественную машину, можно через пол года давать диплом инженера. Ну что, пошли? Да я это, я! Меня зовут Рита. Честное слово, я тебе набирала, но ты была недоступна.

      – Я почему-то думала, что ты старше, – сказала Света, стремительно поднимаясь вслед за новой знакомой по лестнице к турникетам.

      – Так ты ведь мне в семь утра звонила! А у меня спросонок голос – на две октавы ниже обычного. Я, впрочем, старше тебя. Тебе сколько?

      – Двадцать.

      – Мне – двадцать пять. А кто тебе дал мой номер? Маринка?

      – Нет, Оля.

      Рита задумалась.

      – Оля, Оля… Из магазина что ли?

      – Нет, из салона.

      – Ах, из салона? Постой, постой. Так я ведь ей вроде не говорила, что собираюсь комнату сдать.

      – Ну, не знаю. Она мне это сказала.

      – Странно. Загадочно. Удивительно. Ладно, выясним.

      Они шли уже по подземному переходу, мимо ярких витрин с товарами повседневного спроса. Косо приглядываясь к улыбчивой претендентке на диплом инженера, Света заметила, что она двигается на шпильках с модельной грацией, очень мило смеётся и смотрит очень проникновенно. Благодаря этим самым шпилькам лихая автолюбительница казалась ростом повыше Светы, хотя реально была пониже – примерно, метр семьдесят два.

      – Купи влажные салфетки, пожалуйста, – попросила Рита, остановившись перед одним из ларьков, – если я такими руками в карман полезу, куртку не отстираешь.

      Света исполнила эту просьбу. Оттерев руки дочиста, Рита вынула деньги и, расплатившись с нею, купила «Орбит без сахара».

      – Будешь?

      – Да.

      – А пива не хочешь?

      – Нет, не хочу. Пошли. Уж скоро двенадцать, мне вставать рано.

      Но перед лестницею наверх путь девушкам преградили два милиционера в бушлатах. Им было холодно. Они злились.

      – Документы, пожалуйста.

      – Документы? – переспросила Рита с таким неистовством, будто ей предложили показать задницу, –