Канцелярия счастья. Академия ненависти и интриг. Екатерина Вострова

чтобы жить в этой деревне, человек должен был выразить на то свое согласие, родившиеся там младенцы автоматически изымались и помещались в распределитель. Ведь он еще не мог высказать свое согласие, чтобы жить на опасной территории.

      В общем-то, любые младенцы в ЛиДеРе помещался в распределитель после рождения, но в резервации несогласных это вызывало особую реакцию.

      Женщина тяжело опустилась на стул.

      – Госпожа Радомира, – Мора натянуто улыбнулась. – Тоже решили пообедать?

      – Что сейчас с моим ребенком? – словно не замечая девушку, Радомира перехватила руку Йона и сжала ее ногтями.

      – Отпустите.

      Женщина несколько секунд смотрела ему в глаза, затем, не выдержав, отвернулась и отпустила руку.

      – Ты сказал, что моя девочка могла не выжить. Я должна знать, что с ней случилось после того, как ты забрал ее, – закусывая губы, прошептала она.

      – На самом деле, это не так уж сложно, – Йон усмехнулся, наблюдая за реакцией на его слова. – У меня есть доступ практически ко всей системе обработки данных. Думаю, я легко смог бы узнать судьбу малышки. Это, конечно, при условии, что меня бы выпустили отсюда. Правда, еще желательно, чтобы мне вернули мой социальный чип, но это я уже привередничаю.

      Взгляд женщины был тяжелым. Под глазами залегли глубокие тени, кожа на щеках была натянута и шелушилась. Этой несогласной, должно быть, было не больше тридцати пяти, но выглядела она гораздо старше. Женщина еще немного помолчала, а затем, резко встав, покинула их без каких-либо прощальных слов.

      Мора смотрела в тарелку с супом и, медленно помешивая его, размышляла о чем-то своем.

      – Как так вышло? – Йону надоело тягостное молчание, и он решил задать интересующий его вопрос. – Я никогда раньше не задумывался над этим, но, учитывая, сколько здесь детей, – он обвел зал рукой, стараясь игнорировать подозрительные и настороженные взгляды направленные в егострону. – Почему в деревнях несогласных вообще кого-то находят?

      – Этот бункер – тайное убежище. Государство в государстве, если можно сказать. Но людям сложно существовать под землей. Нам нужны продукты, медикаменты. У нас есть проверенные люди в таких поселениях, как то, в котором жила Радомира. Через них мы получаем все необходимое. Но, как ты понимаешь, тайное убежище называется тайным не просто так. Мы не можем сообщать о себе всем и каждому. В нерегулируемые поселения стекается всякий сброд. Да, там есть и по-настоящему хорошие люди, но есть те, кто просто бежит от правосудия.

      – Но почему вы не пытаетесь забрать детей раньше нас? Вы же этого хотите? Воспитать их на своих идеалах.

      – Бог мой! Ты хоть себя слышишь? Забрать детей… – Мора поджала губы и сощурила глаза. – Мы не вы. Нельзя разлучать семьи.

      – Но вы все равно позволяете этому случиться, в чем тогда разница?

      – Если бы у власти стояли мы, этого бы не происходило.

      Йон взял с подноса еще теплую булочку и разломил ее пополам.

      – У вас тут есть доступ к исторической