Канцелярия счастья. Академия ненависти и интриг. Екатерина Вострова

вместе со слезами.

      – Ты же уже выбрал, разве не так? Ты решил остаться здесь. Как я могу нарушать твое первейшее право на свободу самоопределения?

      – Я не хотел. Простите меня. Я поеду с вами, куда угодно. Только не убивайте ее, – с трудом сдерживая нервные всхлипывания, проговорил Йон.

      – Не хотел? – инспектор, похоже, веселился от души. – То есть ты хочешь сказать, что твой первоначальный выбор был сделан под давлением?

      – Да… То есть нет… – мальчик понимал, что говорит сейчас лишнее, что любое его слово только отягчает положение и судьбу его мамы. Но так сложно было контролировать себя, когда родной человек лежал перед ним без чувств, без сил, без каких-либо признаков жизни.

      – Я же говорил тебе, мальчик. Не все готовы принять ответственность за свой выбор. Теперь ты хочешь поехать со мной и уговариваешь меня закрыть глаза на преступления этой женщины. Сейчас ты готов к тому, что может последовать за этим? За любой выбор надо платить. За жизнь платят жизнью.

      От этих слов ладони мальчика похолодели. Что это значило? Сделав несколько дрожащих вдохов-выдохов, Йон на секунду зажмурился.

      – Не убивайте ее. Все, что хотите, только пусть она останется жива.

      – Йон, твой гаджет… – дверь отворилась, и в кабинет заглянула Дора.

      Девочка удивленно крутила головой, постепенно открывая рот, и словно бы задумалась, что сказать. Оттолкнув Йона, инспектор Велор подскочил к ней, рванул на себя и, отточенным движением выхватив пистолет из кобуры, разрядил полную дозу смертельной инъекции в шею Доры.

      Словно в замедленной съемке мальчик видел, как подруга скатывается на пол. Инспектор не придерживает ее, и тело, все еще сохраняя остатки жизни, раскидывает руки и ноги в стороны, словно стремясь занять как можно больше пространства.

      – Дора! – Йон кинулся к ней, хватая за плечи. – Дора, не надо!.. Дора! – слезы снова удушливой волной хлынули из него. – Я же не сказал тебе…

      Глаза девочки все еще были открыты и с безмолвным укором смотрели на него.

      – Дора, я люблю, люблю тебя! – Йон прижал безвольное тело к себе, уткнувшись губами в еще такую горячую шею. – Я тоже люблю…

      – Считай это своим первым уроком, курсант, – голос инспектора Велора был наполнен ядом. – За жизнь всегда платят жизнью.

      Глава 4

      Мора нервно поцокала языком, стараясь не смотреть в глаза отцу. Стыдно было неимоверно. Нельзя был расслабляться! Она позволила наглому инспектору схватить себя, застать врасплох. Это было не допустимо.

      – Что это было? – требовательно спросил генерал.

      –Урок, – прозвучало несколько более яростно, чем хотелось. Девушка одернула себя. – К бешеной собаке нельзя подходить слишком близко, – она презрительно фыркнула, стараясь сменить тему. – Я все еще считаю, что мы зря выпускаем его из камеры, папа.

      Отец ничего не ответил, а доктор, заметив повисшее между ними напряжение, даже оторвался от своего занятия.

      – Мне готовить инструменты? – осторожно уточнил Дикус.

      – Готовь, –