Девушка по имени Москва. Ринат Валиуллин

значит – один?

      – В одиночестве, – вдруг погрустнел Кирилл. – Мое отчество – одиночество, мое отчество – одиночество, – повторил он вслух дважды.

      – А как понять, одинок ты или нет?

      – Есть такой тест. Вытяни дома вечером руки, если они не нащупали никого, значит, ты одинок.

      – Это из серии: хочешь быть ближе – обними. Иногда по вечерам я чувствую себя страшно одиноко, – посмотрел на только что выловленного и поданного к столу камчатского краба Мефодий. Тот все еще недоумевал, почему говорят на русском, а не на японском.

      – Этот точно кого-нибудь, да нащупает, – поднял одну из клешней краба Кирилл. – Тебе это ничего не напоминает?

      – Что именно?

      – Курильская гряда. До Японии клешней подать, – засмеялся своему остроумию Кирилл и положил клешню обратно на стол. – Теперь понимаешь, почему я краба заказал? Сегодня не время ежовых рукавиц; чтобы не остаться в одиночестве, теперь необходимо научиться давать краба. История – великий учитель, если сидеть за первой партой. Вспомни предыдущий экипаж – несгибаемая воля и корпус стальной.

      – Говорил я тебе – надо было делать из нержавейки. Уверен – матрица не дала бы такой коррозии.

      – Ерунду говоришь. Как можно одолеть войну с фамилией Нержавейкин?! Во всем виноваты подельники, один в людей играл, как в бирюльки, другой даже спать ложился в ежовых рукавицах.

      По глазам Мефодия было видно, как он начал усиленно листать учебник истории за 8-й класс, пытаясь разминировать метафоры, заложенные Кириллом.

      – Не дрейфь! Даже если дрейфуешь на льдине, Мифа, – так всякий раз называл Мефодия Кирилл, когда настроение его поднималось.

      – Что значит – дрейфуешь? – не понял юмора Мефодий. – Что значит на льдине? – затрещал под ним стул.

      – Ледниковый период начинается, – еще громче рассмеялся Кирилл. – Не чувствуешь? – Мы айсберги в океане непонимания. Забей. Просто игра слов.

      – Игра слов. «В начале было слово», потом два, а потом придумали в них играть. Все непонятки в мире от этих игр.

      – Относись к этому беззаветно, – отломал клешню крабу Кирилл, понюхал и блаженно прикрыл глаза. – Морем пахнет. Ты знаешь, что у краба десять ног? Теперь я понимаю, почему на Востоке здороваются двумя руками. Вот что значит дать краба. Не полукраба, как у нас, а целого, настоящего. Оттого и договоры у них крепче. За отломанную клешню не волнуйся, на ее месте вырастет еще. Новее и крепче!

      – Не нравится мне твоя логика, – пододвинул Мифа стул ближе к столу.

      – Ты про краба? – посмотрел в благодарные глаза членистоногого Кирилл.

      – Я про льдину.

      – Знаешь, у меня друг недавно ушел, – отодвинул от себя клешню краба и запил святым духом Кирилл.

      – Совсем? – тоже перевел дух Мефодий.

      – Нет, на полтора года в Антарктику, – сделал еще глоток Кирилл. – В научно-исследовательскую экспедицию.

      – Опять ледниковый период. Долго. За полтора года можно столько дров нарубить.

      – Дрова в Сибири. В Антарктике только пингвины и снег. Абсолютная чистота.

      – Я бы сказал