Девушка по имени Москва. Ринат Валиуллин

каторжный труд.

      МОСКВА: Поступай как знаешь, поступок это важно. С чего же дрожь?

      1. Сама завидую своей безудержной фантазии.

      2. Я уверена: горячий, кавказский мужчина О. Пекин пэрэживет.

      3. Я-то ожидала только «цыган с медведями», а тут помимо Барина еще и други его пожалуют, спасибо, НЬЮ-ЙОРК, что предупредили, значит, форма одежды праздничная чадра.

      НЬЮ-ЙОРК: Вздрагиваю я по следующей причине. Некоторые люди с младых ногтей являются с отчествами, а некоторые и в 60 лет – Йориками. Хотя самые близкие зовут меня Готэм, но мне больше по вкусу Big Apple.

      2. Вы ничего не путаете? Мне кажется, О. Пекин с Востока, из Поднебесной. Всё равно жалко его. Никакого эстетического удовольствия.

      3. Думается мне, что другом Вашего Барина и будет наш замечательный, горячий кавказский парень.

      МОСКВА: Готэм мне нравится больше. Что-то в этом есть. И яблоки я тоже люблю. Заинтриговали. Почему Готэм?

      НЬЮ-ЙОРК: Все очень просто. Это прозвища Нью-Йорка.

* * *

      – Дворцовый переворот, – смотрел на фотографию Зимнего дворца, отражающегося в Неве, Кирилл.

      – Думаешь, это возможно? А мне просто вид понравился.

      – Ну, ты же видишь. Возможно все, еще как возможно. А некоторые виды, – посмотрел с улыбкой на Мифу Кирилл, – даже не заметят, потому что в этот момент будут снимать. Только позже, пересматривая видео, заметят неладное. Шучу. Только не говори мне, что ничего не видишь.

      – Вижу – вилами по воде написано. Но выглядит впечатляюще.

      – Зрение давно проверял? – посмотрел в его глаза Кирилл.

      – Проверял. Хочу сделать коррекцию глаз.

      – Может, сначала бровей? Может, в этой чаще все дело, – усмехнулся Кирилл. – С одной стороны, брови – признак мудрости, но с другой – лезут в глаза и мешают видеть очевидное.

      – Завидуешь моим густым бровям, – борясь с силой воли, все-таки не удержался поправить бровь Мефодий.

      – Нет, тебя по ним легче читать. Ты как на бумаге. Когда-то был А4, теперь уже А3, – рассмеялся Кирилл.

      – Это жизнь, – только это нашел в ответ Мифа.

      – Да, ладно тебе, не обижайся. А насчет бровей подумай, модная тема.

      – Жизнь – модная тема, а брови – это напускное, временное.

      – Я и говорю, что отвечают за настроение. Что касается жизни… Жизнь проходит… Поздоровайся хотя бы ради приличия.

      – Так вот я и хочу. Короче, ты добряешь коррекцию? – повторил Мефодий.

      – У меня приятель один сделал коррекцию зрения. Сначала восторг, впечатления. Потом начал замечать пыль по углам, жену…

      – Значит, не зря сделал, жену стал замечать, – улыбнулся Мефодий.

      – Ты не дал мне договорить… жену обнаружил другой. «Я не думал, что она такая старая». Это он в шутку так говорил. Но в каждой семейной шутке есть доля брака.

      – Вот эта картинка мне понравилась, – показал еще одну картинку Мефодий.

      – Похоже на семафор какой-то, скорее даже светофор.

      – Да, остановил все олимпийское движение в правом полушарии. Ты переверни картинку. Название соответствует.

      Мефодий прочитал