Последняя ночь у Извилистой реки. Джон Ирвинг

но и ему, и Кетчуму было понятно: повар уже произвел подсчеты и знал, когда окончится последнее путешествие юного канадца.

      – В субботу вечером или в воскресенье утром, – объявил Доминик Бачагалупо, перекрывая голосом шипение бекона на сковороде. – Вечером я с тобой туда не поеду.

      Дэнни бросил взгляд на Кетчума, предугадывая, какой ответ даст отцу рослый сплавщик. Для мальчишки это была самая интересная история и самая важная.

      – А я, Стряпун, поехал тогда с тобой. Ночью, в темноту.

      – Будет гораздо лучше, если воскресное утро ты встретишь совершенно трезвым, – сказал Кетчуму повар. – Мы с Дэниелом будем ждать тебя там в девять часов утра.

      «Там» – возле плотины Покойницы. Мальчишка знал, что взрослые избегали этого названия.

      – Можем все поехать в моем пикапе, – предложил Кетчум.

      – Я возьму Дэнни на тот случай, если ты окажешься не вполне трезвым, – пояснил повар.

      Кетчум отодвинул пустую тарелку, уложил косматую голову на стол и принялся рассматривать гипсовую повязку.

      – Значит, встречаемся на пруду лесопилки? – уточнил он.

      – На каком еще пруду? – огрызнулся повар. – Плотина существовала, когда лесопилки не было и в помине. И почему то место называют прудом, если река там сужается?

      – Ты же знаешь тамошних работяг, – презрительно бросил Кетчум.

      – Плотину построили раньше лесопилки, – повторил Доминик, по-прежнему не произнося название плотины.

      – Когда-нибудь вода разворотит эту плотину, и они даже не почешутся построить новую, – сказал Кетчум, глаза которого начинали закрываться.

      – Когда-нибудь по Извилистой перестанут сплавлять лес, – заметил ему повар. – Тогда и плотина больше не понадобится. А вот Понтукскую плотину на Андроскоггине, скорее всего, сохранят.

      – Не когда-нибудь, Стряпун, а скоро, – поправил его Кетчум.

      Глаза сплавщика были закрыты, и он теперь лежал на столе. Повар осторожно убрал опустевшую тарелку. Однако Кетчум не спал. Он продолжал еще медленнее, чем прежде:

      – По одну сторону плотины есть водослив. Вода там стоит… что-то вроде открытого колодца. И ограничитель там поставлен. Просто канат с поплавками, чтобы бревна не плыли дальше.

      – Надо же, ты то место тоже крепко помнишь, – сказал Доминик.

      Дэнни понимал, о чем шла речь. В том месте нашли тело его матери. Оно плыло ниже бревен. Должно быть, оно миновало ограничитель. Кетчум нашел тело в водосливе. И ни одного бревна рядом.

      – Я только не совсем помню, как оттуда выбираться, – с некоторой досадой признался Кетчум.

      Не открывая глаз, он медленно сгибал пальцы правой руки. Видимо, хотел дотянуться ими до гипса. Повар с сыном понимали: Кетчум проверяет, насколько он способен вытерпеть боль.

      – Так я тебе скажу, – тихо произнес Доминик. – Нужно подняться на плотину или перейти по бревнам. Теперь вспоминаешь?

      Повар ненадолго исчез и вернулся с раскладушкой. Он кивнул сыну, и Дэнни помог отцу расположить кровать подальше от духовок и не на проходе.

      – Отец,