Миф. Греческие мифы в пересказе. Стивен Фрай

погоди-погоди… не подсказывай… Аполлон, верно?

      Не быть узнанным – еще один свежий опыт для Аполлона, и опыт этот ему, как выяснилось, не очень-то приятен. Вступить в беседу с младенцем-однодневкой, который обращается к нему свысока, – еще один пункт в списке самых неприятных переживаний. Аполлон уже собрался сокрушить этого нахального постреленка ядовитой репликой и, возможно, стремительным хуком в подбородок, но взгляд его уперся в протянутую ему ладошку в ямочках.

      – Дай руку, Пол. Счастлив познакомиться. Гермес, последний довесок к божественному табелю. А ты, стало быть, мой сводный брат? Мама Майя вчера вечером посвятила меня в фамильное древо. Чокнутая мы семейка, а? А?

      Еще одно неизведанное ощущение: Аполлона игриво тыкали в ребра. Ему показалось, что он перестает владеть положением.

      – Слушай, мне плевать, кто ты такой, нельзя угонять мой скот и думать, что это сойдет с рук.

      – Ой, я отплачу, будь спокоен. Но они мне попросту были нужны. Первосортные кишки. Уж раз собрался сделать лиру для своего любимого сводного брата, я желал исключительно лучших кишок.

      Аполлон перевел взгляд с Гермеса на лиру и с лиры на Гермеса.

      – В смысле?..

      Гермес кивнул.

      – Со всей любовью. Лира – твоя, а также искусство, с ней связанное. В смысле, ты уже бог чисел, разума, логики и гармонии. Музыка в этот набор помещается славно, правда же?

      – Не знаю, что и сказать.

      – Скажи: «Спасибо, Гермес» и «Да пожалуйста-пожалуйста, оставь себе стадо, брат мой».

      – Спасибо, Гермес! Пожалуйста-пожалуйста, да, оставь себе стадо.

      – Как это мило, старик, но на самом деле мне нужны были всего две коровы. Остальных можешь забрать себе.

      Аполлон оторопело прижал ладонь к потному лбу.

      – И почему же тебе нужны всего две?

      Гермес выпрыгнул на пол.

      – Майя рассказала мне, до чего боги любят, чтоб им поклонялись, понимаешь, и до чего ценят они животные жертвоприношения. Вот я и убил двух коров и предложил Олимпу одиннадцать кусков горящего мяса одной из них.

      Двенадцатый мы с мамой съели вчера вечером. Там еще осталось, если тебе холодное ничего? Очень вкусно, особенно с пастой из горчичного семени, которую я придумал.

      – Спасибо, но не буду, – сказал Аполлон. – Это ты дальновидно сделал – послал вот так дыма богам, – добавил он. Аполлону подношения нравились, как любому другому богу. – Очень уместно.

      – Ну, – проговорил Гермес, – поглядим, подействовало ли, ага? – И он без всякого предупреждения сиганул Аполлону на руки и вцепился ему в плечи.

      От молниеносных ума, тела и замашек этого поразительного младенца у Аполлона голова шла кругом.

      – Поглядим, подействовало ли – что?

      – Мой замысел втереться в доверие к нашему папе. Отнеси меня на Олимп и познакомь меня со всеми, – ответил Гермес. – На том незанятом двенадцатом троне явно мое имя начертано.

      Двенадцатый бог

      Всё в Гермесе было быстрым. ум, смекалка, порывы и рефлексы.