Формула. Часть 2. Вера Владимировна Поляруш

Я в ней буду настоящей феей, правда?

      – Ты и так у меня настоящая фея, – сказал Родион, даже не подозревая, насколько верны его слова.

      Элла смотрела на встречу Ляльки с Родионом и чувствовала, как внутри закипает то ли зависть, то ли ревность. «Конечно, если встречаться раз от разу и только на развлечения время тратить, то и будешь самым хорошим да любимым, а ты попробуй с ней ежедневно повозись», – думала она с досадой.

      – А пирог-то стынет, – напомнила между тем Ольга Семеновна. Пока не было Родиона, все мало-помалу перезнакомились, и теперь, когда все были в сборе, можно было поднять первый тост. Что и сделал с огромным удовольствием Никодим Ильич.

      – Я хочу сказать, что сегодня очень счастливый день, – начал он, встав с бокалом шампанского в руке. – Никогда не думал, что обзаведусь сестрой, и теперь чувствую себя по-настоящему богатым человеком. За этим столом собрались мои самые близкие и родные люди, и я хочу выпить за ваше здоровье!

      На этом его речь, предваряющая звон бокалов, закончилась. Все выпили и начались традиционные разговоры ни о чем: как вам у нас? как погода в Первопрестольной? что слышно про пенсионные надбавки? И дальше про скачущие цены, трещащий по швам бюджет, новые ботиночки для Ляльки и боли в суставах Ольги Семеновны.

      – Оля, никого не слушай, я тебе сама растирку приготовлю, – успокаивала ее Мария Егоровна, стараясь перекричать шум застолья.

      – Деда, деда, смотри, что мне папа дал подержать! – и Лялька, сидящая на коленях Родиона, подняла над головой медальон.

      Лиза стала бледная как полотно. Антонов и Вероника замерли. Но кроме них никто не отреагировал на реплику девочки. Элла вообще скептически хмыкнула:

      – Старая монета, что ли?

      – Родя, на ней может быть грязь, инфекция, зачем дал ребенку? – Ольга Семеновна потянулась, чтобы отобрать, но Лялька живо спрятала медальон за спину.

      – Не дам! Не дам!

      – Это наш фамильный медальон, – сказал Родион успокаивающе, – как же я мог не показать его своей наследнице? – он принялся щекотать Ляльку, и малышка закатилась от безудержного смеха. За столом снова воцарилось безмятежное пиршество.

      Между тем Антонов понимал, что, в конце концов, должен наступить тот главный момент, ради чего они здесь, поэтому старался держать всех в поле зрения. И только Страшка, который через Лизу передал, что медальон может активировать только Лиен, по-прежнему не показывался на глаза. «Как могут найти общий язык собака с котом?» -подумал Антонов, и вдруг его осенило. Если в шкуре сенбернара Страшка, то кто-то может быть и в шкуре этого толстого кошака, и тогда понятно, что в соседней комнате идут переговоры. Но о чем? Видимо, там происходит что-то очень значимое для всей экспедиции, только бы знать, что именно…

      – Собственно ради этой вещицы Лизонька ко мне и прилетела, – вдруг громко сказал уже изрядно захмелевший хирург.

      – Это вы про что, Никодим Ильич? – спросила свёкра Элла.

      – Ну,