Темные воды Тибра. Михаил Попов

и Скавра атаковал Югурта.

      – Я знаю.

      – Этого мы не ожидали, но это произошло.

      Руф хотел сказать, что не следовало тащиться в такую дальнюю экспедицию без кавалерии, но промолчал.

      Мавританцы продолжали кружить вокруг сомкнутого римского строя. Градом сыпались дротики и стрелы. Вреда они, впрочем, приносили немного, всего лишь несколько десятков раненых лежали или сидели на земле недалеко от командного возвышения. Обе попытки мавританцев массой проломить римский строй кончились для них плачевно, на длинных копьях первой шеренги осталось до полусотни насквозь пронзенных всадников в белых клобуках.

      – И долго они так могут? – спросил, ни к кому особенно не обращаясь, один из центурионов, командовавших резервными манипулами.

      – Хоть целый день, – ответил Марий, – сейчас они привезут соломенные тюки, подожгут их и станут ими нас забрасывать.

      – Да, – сказал Руф, указывая острием меча туда, где над головами бесновавшихся всадников поднимался дым.

      – Нам нельзя оставаться на месте, – сказал Марий, – по крайней мере, на ровном месте. Там, – он указал чуть в сторону от разраставшегося дыма, – находятся два холма. До них не более шести стадиев. Прорваться к ним и устроить лагерь на их вершинах – это наш единственный путь к спасению.

      Глава четвертая

      Сулла

      107 г. до Р. X.,

      647 г. от основания Рима

      Закутавшись в толстый шерстяной плащ, крепко держась обеими руками за протянутый вдоль всего борта канат, Сулла всматривался в очертания скалистых берегов слева по ходу триера.

      – Это сицилийский берег? – спросил он у Плутарха, коренастого грека с курчавой окладистой бородой, слывшего одним из лучших лоцманов Западного Средиземноморья. Тирренское море он знал как свои пять пальцев.

      – Нет, это Эгатские острова. Волнение спадает, можно налечь на весла, чтобы взять немного западнее.

      – Зачем?

      – Чтобы сберечь то, что пощадил вчерашний шторм.

      В эту пору Тирренское море обычно бывало спокойно, поэтому налетевшая вчера буря была воспринята суеверными квиритами как отвратительное предзнаменование. Какая-то сила, превосходящая человеческое воображение, не хотела, чтобы собранная квестором конница вовремя достигла африканского побережья. И хотя волнами побило всего две галеры, что можно считать потерями минимальными в подобной ситуации, легионеры стали роптать: мол, надо возвращаться, поскольку поход закончится не чем иным, как полной погибелью войска.

      Нет, открытого неповиновения никто не выказывал, но Сулла, прекрасно зная характер своих соотечественников, понимал, что пропитанная подобным духом армия и в самом деле будет разгромлена в первой же стычке. Римлянин не боится никого в человеческом обличье, но никогда не выступит против божественной воли, как бы странно она ни выглядела.

      Из этой ситуации было два выхода – либо повернуть, обогнув Эгатские острова, в гавань Лилибея, либо…

      – Да, волнение