Кровь и крест. Ольга Крючкова

ждать тебя на пристани в Остии десятого дня сего месяца апреля.

Конрад».

      Как только Сильвия получила письмо, она сразу же засобиралась в дорогу. Граф Марицетти скончался от сердечного приступа, и теперь в замке заправлял его кастелян, который благоволил к подруге Сильвии. Так что проблем по поводу отлучки из замка у Сильвии не могло возникнуть.

      Она собрала свои нехитрые пожитки, сложив их в плетёную котомку, состряпала лепёшек, налила в кожаный бурдюк воды и двинулась в путь.

      Женщина была рада покинуть опостылевший замок, где ей пришлось вытерпеть немало насмешек. С малышом на руках она добралась до Тибра, наняла лодочника и двинулась в Остию.

      И вот Сильвия увидела долгожданный город – воплощение своих надежд. Она расплатилась с лодочником, взяла малыша на руки и поднялась на пристань.

      На пристани было полно народу, каждый занимался своим делом, тут же шла бойкая торговля рыбой. Женщина осмотрелась в надежде увидеть Конрада, но на глаза попадались лишь рыбаки да торговцы. Неожиданно к ней подошёл монах, облачённый в видавшую виды рясу.

      – Сильвия! – обратился он к женщине.

      Она отпрянула; её охватило удивление, а затем ужас и разочарование – перед ней стоял Конрад-монах. Она поняла: всё кончено, он никогда не женится на ней. Но зачем он вызвал её с сыном в Остию?

      Маленький Джанни смирно сидел на руках матери, теребя недорогой медальон на её груди.

      Конрад взглянул на малыша: действительно, вылитый он в детстве.

      – Сильвия! – вновь обратился он к бывшей любовнице. – Ты видишь, я изменился.

      – Да, Конрад, я всё понимаю, – ответила она, едва сдерживая слёзы.

      – Оставь мне сына, я позабочусь о нём. Обещаю: он ни в чём не будет нуждаться, сама же возвращайся в замок Марицетти.

      Сильвия взглянула на Джанни, понимая, что это единственный выход из сложившейся ситуации – ведь она не сможет вернуться назад, не вызвав насмешек и оскорблений.

      – Его зовут Джанни, – сказала Сильвия и протянула ребёнка Конраду. – Позаботься о нём.

      Конрад принял малыша на руки, тот вёл себя спокойно, словно давно знал своего отца. Сильвия удивилась. Она поддалась материнскому порыву и в последний раз поцеловала малыша.

      – Прощай, Джанни, мой мальчик! – она не выдержала и залилась слезами.

      – Не называй его так, – холодно сказал Конрад. – Теперь у него будет другое имя.

      Глава 6

      Неутомимый Папа Иннокентий, подавивший огнём и мечом Лангедок, с фанатическим энтузиазмом принялся за соседние с Папским протекторатом земли: Сиену и Флоренцию. На фоне борьбы с ересью появился никому не известный молодой фра[20] Конрад из ордена доминиканцев-проповедников. Он отличался проведением жестоких массовых расправ над еретиками, для него не составляло труда выявить полгорода ведьм и придать их аутодафе[21].

      В этот

20

Фра – промежуточный иерархический религиозный статус в средневековой Италии: уже не брат-монах, но ещё и не «святой отец».

21

Аутодафе – инквизиционное расследование и сожжение на костре.