Соблазн. Хосе Карлос Сомоза

что ты! Мне так нравится разглядывать твои картины.

      Услышав в моем голосе сарказм, он покраснел, но продолжал молча пить.

      Прямо сейчас он меня наверх не поведет, это ясно. Его псином теперь, когда он уже попал на крючок, должен был повариться в собственном соку. Но мне-то нужно как можно скорее узнать, не ошиблась ли я с этим субъектом. Однако любая инициатива сексуального характера успеха не принесла бы: если первый шаг будет моим, его истинное желание угаснет и он никогда не поведет меня наверх и не откроет мне свой секрет. Все это, а также многое другое пронеслось в голове с космической скоростью, и я решилась на сильнодействующее средство:

      – Слушай, мне очень жаль. Но мне нужно идти.

      Деньги я положила на столик, встала, взяла куртку и начала одеваться.

      – Ты говорила, что у тебя час времени, – монотонно возразил он.

      – Да, говорила, но, слегка поразмыслив, передумала.

      Я склонила голову набок, сделав вид, что забыла взять сумку, но на самом деле принялась застегивать один из ремешков на куртке и только потом взяла в руки сумку. Повернувшись к выходу из гостиной, я подняла руку, положила ее на сумку, словно хотела открыть ее, но жест завершился всего лишь пожатием плеч.

      – Правда, мне очень жаль, может, как-нибудь в другой раз? Прощай.

      Мои жесты были хорошо просчитаны. Тренеры называют их «танцем», потому что эти движения не направлены к какой-либо конкретной цели и взаимно гасятся, как споры между Петруччо и Катариной. Это классика в театре Жертвоприношения. Мой план заключался в том, чтобы усилить его наслаждение, что должно было побудить его перейти к активным действиям как можно скорее.

      Я направилась к выходу. Остановилась:

      – Здесь поблизости есть станция метро?

      – В конце улицы.

      – Спасибо.

      Я не думала, что у меня получится. Он меня отпускал. Стук каблуков, когда я направлялась к дверям, звучал для меня мучительным тиканьем часов.

      И тогда наконец я услышала его голос:

      – Подожди.

      Я остановилась и оглянулась.

      Мужчина поднялся на ноги, улыбаясь, но его широкое лицо со скошенным лбом побледнело.

      – Я… мне хотелось бы кое-что сделать.

      – Но я же сказала, мне пора уходить.

      Он достал бумажник.

      – Если видишь больше, делаешь больше, разве не так? – И он добавил банкноту к тем, что лежали на столике.

      Я сделала вид, что даю ему еще немного времени.

      Он улыбнулся:

      – Иди сюда, хочу кое-что показать тебе.

      Он направился к лестнице и стал подниматься.

      2

      На втором этаже интерьеры были практически такие же: все белое, непорочное, холодное. Нелепая репродукция с фигурой средневекового рыцаря на гипсовой колонне. Две двери, напротив друг друга, которые вполне могут вести в спальни. Мужчина толкнул правую дверь, прорезанную стеклянными вставками, и в комнате автоматически зажегся свет.

      – Моя спальня, – сказал он. – Проходи.

      Все настолько