Хроники Черного Отряда: Черный Отряд. Замок Теней. Белая Роза. Глен Кук

ради жестокости.

      Я подпрыгнул:

      – Но как вы?..

      Душелов издал звук, заменяющий ему смех:

      – Нет, я не читал твои мысли. Просто знаю, как размышляют люди. Ведь на то я и Душелов.

      Бывает ли Взятым одиноко? Страдают ли они без простых приятельских отношений? Без дружбы?

      – Иногда. – На сей раз голос женский, обольщающий.

      Я обернулся, но тотчас, испугавшись, снова уставился на площадь.

      Душелов угадал и эту мою опаску. Он перевел разговор на Загребущего:

      – Просто его устранение не входило в мои планы. Я хотел, чтобы герой Форсберга дискредитировал сам себя.

      Мы даже не догадывались о том, насколько хорошо Душелов знал нашего врага. Загребущий играл в его игру. Он уже совершил две впечатляющие, но тщетные попытки добраться до нашей ловушки. Эти неудачи сильно подорвали его авторитет в глазах сопровождающих. Если верить слухам, в Розах уже сильны проимперские настроения.

      – Когда он выставит себя дураком, мы его раздавим. Как назойливого жука.

      – Не следует его недооценивать. – Какое нахальство – давать совет Взятому. – Хромой…

      – Неудачное сравнение. Я не Хромой. Они с Загребущим очень похожи. Давным-давно… Властелин мог бы сделать его одним из нас.

      – А как он выглядит? – Не давай ему замолчать, Костоправ.

      От Властелина до Госпожи всего один шаг.

      Душелов поднял руку ладонью вперед и медленно согнул пальцы. Меня пробрало холодом. Четко представилось, как эти когти терзают мою душу. Конец разговора.

      Позднее я сказал Эльмо:

      – Знаешь, сокровища могли бы быть и ненастоящими. Сошло бы что угодно, раз никто не в силах до них добраться.

      – Ты не прав, – возразил услышавший меня Душелов. – Загребущий должен знать, что они настоящие.

      Наутро до нас дошли вести от Капитана. Несколько мятежников-партизан сложили оружие в ответ на наше предложение об амнистии. Кое-какие их регулярные части, пришедшие на юг вместе с Загребущим, отступили севернее. Смятение добралось и до Круга – его встревожила неудача Загребущего в Розах.

      – Но почему? – удивился я. – Ведь ничего, в сущности, не произошло.

      – Произошло, – ответил Душелов, как мне показалось, не без самодовольства. – В людских умах. Загребущий, а вместе с ним и Круг выглядят бессильными. Нашему приятелю следовало бы передать командование войсками в Клине другому военачальнику.

      – Будь я знаменитым полководцем, вряд ли пошел бы на такое унижение, – заметил я.

      – Костоправ! – ахнул изумленный Эльмо.

      Что на уме, то и на языке, – это сказано не про меня.

      – Эльмо, я серьезно. Можешь представить себе любого полководца – нашего или вражеского – и чтобы он просил другого полководца занять его место?

      Черный морион, скрывавший лицо Душелова, повернулся в мою сторону.

      – Их вера умирает. Армия, утратив веру, терпит поражение куда более сокрушительное, чем на поле битвы. – Когда Душелов оседлывает какую-то тему, ничто не может его отвлечь.

      У