Хроники Черного Отряда: Черный Отряд. Замок Теней. Белая Роза. Глен Кук

олух, въехавший в город на телеге с тыквами.

      – Эй, посмотрите-ка сюда! – воскликнул Эльмо, когда мы свернули на улицу, где обычно останавливался «турнепсный патруль». – Это же старина Миляга!

      Я слышал раньше это имя, но не был знаком с его обладателем. Миляга держал конюшню, где всегда останавливался «патруль».

      Старик, сидевший возле конской поилки, встал.

      – Слышал, как вы едете, – сказал он. – Я сделал все, что смог, Эльмо. Только вот лекаря не удалось для них найти.

      – Мы захватили своего.

      Хотя Миляга с трудом поспевал за Эльмо, тот не замедлил шагов.

      Я принюхался и уловил слабый запах пожарища.

      Миляга заторопился вперед и свернул за угол. Черные призраки мелькали у него под ногами, словно прибой, разбивающийся о валун на берегу. Мы пошли за стариком и увидели источник дымного запаха.

      Кто-то поджег конюшню Миляги, а потом напал на наших парней, когда они оттуда выбегали. В небо все еще поднимались струйки дыма. На улице перед конюшней лежали убитые. Легкораненые, перекрыв улицу, направляли движение в обход.

      К нам, хромая, подошел командовавший «турнепсным патрулем» Леденец.

      – С кого мне начинать? – спросил я.

      – Самые тяжелые лежат вон там. Но лучше начни с Ворона, если он еще жив.

      Мое сердце дрогнуло. Ворон? Он казался неуязвимым.

      Одноглазый пустил своих питомцев по окрестным улицам. Теперь ни один мятежник не подберется к нам незаметно. Я пошел следом за Леденцом туда, где лежал Ворон. Тот был без сознания, лицо белое как бумага.

      – Он самый тяжелый?

      – По-моему, единственный, кто не выживет.

      – Ты все сделал правильно. И шины наложил, как я учил. – Я осмотрел Леденца с головы до ног. – Тебе тоже лучше бы лечь.

      Я занялся Вороном. Спереди у него было около тридцати ран, некоторые глубокие. Я вдел нитку в иглу.

      Быстро проверив выставленные патрули, к нам подошел Эльмо.

      – Плох? – спросил он.

      – Наверняка не скажешь. В нем полно дырок. Потерял много крови. Передай Одноглазому, пусть сварганит зелье.

      Одноглазый варит по своему рецепту супчик из трав и курятины, способный вселить надежду даже в раненого, стоящего одной ногой в могиле. Колдун – мой единственный помощник.

      – Леденец, как это произошло? – спросил Эльмо.

      – Они подожгли конюшню и напали, когда мы выбежали.

      – Я так и понял.

      – Грязные убийцы, – пробормотал Миляга.

      У меня, однако, создалось впечатление, что он больше скорбит о сгоревшей конюшне, чем о наших ребятах.

      Лицо Эльмо скривилось, словно он куснул неспелую хурму.

      – И ни одного погибшего? А Ворон ранен тяжелее всех? В такое трудно поверить.

      – Один погибший, – поправил его Леденец. – Старик из той деревни, приятель Ворона.

      – Трофей, – рыкнул Эльмо.

      Старику не разрешалось выходить из крепости в Сделке – Капитан ему не доверял. Но Эльмо проглядел нарушение приказа.

      – Кое-кто