Хроники Черного Отряда: Черный Отряд. Замок Теней. Белая Роза. Глен Кук

вновь обвел нас взглядом. Кое-кто побледнел, и великан улыбнулся сквозь заросли на лице.

      В отдалении, где улица изгибалась, уже собралась кучка городских зевак. Веслу пока не доводилось видеть никого из великих слуг Госпожи, так что сегодня городу повезло: его осчастливили своим присутствием сразу двое, причем самых чокнутых.

      Взгляд Меняющего коснулся меня, и на мгновение я ощутил холодное презрение Взятого. Я был лишь букашкой у него под ногами.

      Вскоре он отыскал того, кто был ему нужен. Гигант двинулся вперед. Мы расступились, как расступаются в зоопарке павианы перед вожаком стаи. Меняющий несколько минут разглядывал Ворона, потом пожал огромными плечами и вдруг коснулся торцами своего посоха груди раненого.

      Я ахнул. Кожа Ворона сразу порозовела, он перестал потеть. Лицо расслабилось, когда стихла боль. Раны превратились в ярко-красные шрамы, которые за считаные минуты стали белыми, словно зажили давным-давно. Восхищенные и изумленные, мы обступили Ворона тесным кругом.

      К нам подбежал вернувшийся Лодырь.

      – Эй, Эльмо! Мы все сделали. Что тут такое? – Он взглянул на Меняющего и пискнул, словно пойманная мышь.

      Эльмо пришел в себя и стал прежним сержантом:

      – Где Блондин и Ступор?

      – Избавляются от тела.

      – От тела? – переспросил Меняющий.

      Эльмо объяснил. Меняющий хмыкнул:

      – Этот Миляга станет краеугольным камнем нашего плана. Ты. – Он ткнул в Одноглазого пальцем толщиной с колбасу. – Где эти двое?

      Как и можно было предсказать, Одноглазый отыскал их в таверне.

      – Ты. – Меняющий указал на Лодыря. – Скажи им, пусть несут тело сюда.

      Лодырь аж посерел от возмущения, но все же кивнул, глотнул воздуха и побежал прочь. Никто не спорит со Взятым.

      Я пощупал пульс Ворона. Он оказался сильным, и вообще Ворон выглядел совершенно здоровым. Стараясь придать голосу робости, я спросил:

      – Вы не могли бы проделать то же и с остальными? Пока мы ждем?

      Меняющий посмотрел так, что я уже решил: сейчас у меня свернется кровь. Но он выполнил мою просьбу.

      – Что случилось? Что ты здесь делаешь? – Ворон застыл, глядя на меня, потом все вспомнил и сел. – Зуад… – Он огляделся.

      – Ты был в беспамятстве. Тебя, точно гуся, нарезали на куски. Мы уже и не надеялись, что выкарабкаешься.

      Он ощупал свои шрамы.

      – Что со мной, Костоправ? С такими ранами полагается быть мертвецом.

      – Душелов прислал своего приятеля Меняющего. Он тебя и починил.

      И не только Ворона, а всех раненых. Трудно бояться парня, который так много сделал для твоих товарищей.

      Ворон кое-как поднялся и пошатнулся:

      – Миляга, мерзавец! Это он все подстроил. – В его руке появился нож. – Проклятье! Я слаб, как котенок.

      Я все еще ломал голову, откуда Миляга так много знал о нападавших.

      – Там стоит не Миляга, Ворон. Миляга мертв. Это Меняющий Облик – он учится вести себя как Корни.

      Если честно, Меняющему не