Анатомия одного предательства. Дарья Щедрина

взрослому сыну, как избежать нежелательной беременности. Как все глупо и нелепо…

      – Да если бы он слушал советы родителей, а то: «я взрослый», «я сам все знаю»! Вот пусть сам и выпутывается.

      Санта – Барбара какая-то! Думала мать со смесью злости и отчаяния. Из-за банальной, дурацкой, идиотской глупости самоуверенных и упрямых детей рушилась вся жизнь, с таким трудом и упорством создаваемая ее собственными усилиями. Это было равносильно пощечине вместо заслуженной благодарности! Задетая за живое гордость саднила и сочилась кровью. И маятник материнской любви качнулся от гиперопеки в сторону острого желания послать все к черту!

      ***

      Лето пролетело незаметно в настойчивых попытках начать всамделишную самостоятельную жизнь. Пока все друзья отдыхали на морских курортах, да по заграницам, Илья устроился на непыльную работенку за копеечную зарплату. На большее пока рассчитывать не приходилось, ведь до получения диплома было еще далеко.

      Принеся домой свою первую зарплату, он даже почувствовал гордость за себя, так Иришка восхищалась им, так превозносила его способности по обеспечению семьи! Но заряд гордости быстро иссяк вместе с заработанными деньгами. Ни у Ильи, ни у Иры никак не получалось равномерно распределять финансы на месяц. Под конец все равно приходилось звонить отцу и униженно просить выдать следующий транш пораньше.

      К сентябрю запал упрямства и самоуверенности кончился, и Илья затосковал. По ночам стали сниться мамины восхитительно вкусные обеды: настоящий украинский борщ со сметаной, бефстроганов в сливочном соусе, мясо по-французски, запеченное в духовке… А Ирка так и не научилась ничего готовить кроме пельменей и макарон. От слова «макароны» к горлу уже подкатывал тошнотворный комок, так они надоели. Он с тоской вспоминал большую, уютную, богато обставленную родительскую квартиру, глядя на постоянный бедлам, странным образом возникавший в их съемной, нищей квартирёнке, даже после уборки.

      Друзья уже перестали их приглашать на свои вечеринки и махнули рукой на семейную парочку. Чего понапрасну сотрясать воздух? Все равно откажутся, ведь теперь у Иры часто болела голова, или ее тошнило, или она устала… Не одно, так другое! С легким раздражением думал Илья.

      Его настораживало то, что они как-то стали отдаляться друг от друга с Иришкой. Если она себя плохо чувствовала, а это бывало довольно часто, то ей было не до Ильи. А когда чувствовала себя хорошо, то говорила только о будущем ребенке. Его раздражали бесконечные разговоры о том, каким будет малыш, как его назвать, чему учить, в какие кружки водить в школе…

      Он тупо смотрел на снимок ребенка, выданный будущей матери после ультразвукового исследования, и ничего не чувствовал. Среди черно-серых разводов на маленьком прямоугольном листочке проступал светлый контур какого-то гуманоида с большущей головой, маленьким телом и крошечными ручками и ножками. И этот гуманоид мой ребенок? Отчужденно думал Илья.

      Наблюдая,