Антоновские яблоки. Екатерина Фролова

кивнула Антонова. – Заходила узнать, как дела. Ей, видите ли, льстит, что она оказалась замешана в самом настоящем покушении на убийство, вот она и ждёт продолжения.

      – Тебе не кажется, что она слишком часто делает к вам визиты?

      – Она и раньше заскакивала, – ответила Антонова, переполненная воспоминаниями недавнего свидания с Игорем и совершенно неспособная мыслить адекватно.

      – Это очень подозрительно, Света, что она стала так часто наведываться. Она, между прочим, из-за тебя лишилась собаки. Я бы на её месте вообще к тебе больше не сунулась.

      – Но она, в отличие от тебя, чуткий и отзывчивый человек, хоть и блондинка, – едко заметила Антонова. – И её, как человека порядочного, не может не беспокоить моя судьба.

      – Ладно, черт с ней, – поспешила я прекратить разговор о назойливой соседке. – Лучше расскажи, что у вас было с Игорем. Ты остановилась на том, что закрыла за соседкой дверь, а Игорь… что-то там сделал.

      Мы услышали взволнованное сопение за дверью, и обе улыбнулись.

      – Всё сделал, – ответила Антонова, лукаво подмигнув мне, и тут же крикнула: – Глеб Викторович, можете больше не прятаться, мы вас всё равно засекли.

      Глеб с понурым видом открыл дверь кухни и зашёл. Сделав вид, что нас не замечает, сын поставил на огонь чайник и принялся искать чистую кружку.

      – В общем, так, Козлова, – тяжело вздохнула Светка. – Эту ночь меня будут мучить угрызения совести. Но это я как-нибудь переживу. А завтра поеду к Тимке и во всём признаюсь.

      – В чём признаешься? – уточнила я.

      – В том, что люблю, что хочу быть его женой и всё такое.

      – А я-то думала, ты хочешь рассказать о своей измене.

      – Бог с тобой, Козлова, – испуганно прокричала Светка. – Я ещё не настолько сумасшедшая.

      – Настолько, – еле слышно пробормотал мой сынок, будто бы ни к кому конкретно не обращаясь.

      Не дождавшись, когда чайник закипит, Глеб налил воды в кружку и поспешил убраться вон из кухни.

      – Чего это он? – шёпотом спросила Антонова. – Обиделся?

      Я пожала плечами, и в этот момент мы с Антоновой услышали из коридора:

      – Не будь ты сумасшедшей, уже давно вернулась бы к дяде Игорю.

      VII 

      Антонова вскочила ни свет, ни заря и тут же принялась наводить марафет. Видимо, опасаясь, как бы любовник чего не догадался, Светка решила замаскировать чувство вины под толстым слоем макияжа.

      – Нравится мне твоя работа, – призналась я за завтраком, когда мы все трое собрались на кухне.

      – Странно, обычно люди, узнав, что я работаю учительницей, начинают мне сочувствовать: мол, тяжело с детьми, да и зарплата маленькая.

      – У меня тоже маленькая, однако, я пашу с утра до вечера пять дней в неделю, а ты часок-другой отсидишь, чайку похлебаешь и домой чешешь. Ну, просто райская жизнь.

      – Да уж, – фыркнула Антонова. – Кому-то эта моя райская жизнь поперёк горла стоит. Так и норовят меня травануть этим же самым чайком, которому ты так завидуешь.

      – Я не завидую. Просто не понимаю, почему одним всё достается: