Дядюшка-флейтист (сборник). Клавдия Владимировна Лукашевич

смотрел на нее с умилением и тревогой.

      Снова послышались шаги Марьи Ивановны. Николай Васильевич поспешно вскочил, взволнованный и растерянный.

      – Что же вы хлеб-то не нарезали? Сами догадаться не можете! – кричала на него хозяйка.

      …И вот под эти сердитые окрики, под резкие звуки фортепиано, под громкий смех гостей между этими двумя никому не нужными людьми был заключен сердечный союз. Без любви и привязанности так холодно жить. А живая, чистая любовь согревает жизнь, как солнечные лучи весной…

      Сидя около Наташи, в полузабытьи закрывшей глаза, Николай Васильевич с грустью смотрел на нее и думал, какая она маленькая и одинокая, растет без ласки отца и матери, никому не дорога, лишена детских радостей, не знает веселья… Положим, Петенька жалеет Наташу, но ведь у него есть своя дочь, да еще он боится Марью Ивановну. Наташу же некому пригреть… А какой ребенок не жаждет ласки, не льнет к доброму человеку!..

      – Липочка поет «Приер дивиер»… Я буду петь… Дядя Коля… дядя… Я боюсь… Дядя Коля… Мне страшно… Спрячьте меня, – бредила Наташа.

      Николай Васильевич то гладил ее по голове, поправлял подушку, подносил пить, то сжимал свою голову руками и что-то шептал. Он давал сам себе обеты не бросать и оберегать девочку на ее жизненном пути, сделать для нее что-то хорошее, что – он и сам еще не знал, но все ему казалось теперь возможным и достижимым.

      Под утро гости стали расходиться. Наташа заснула. Николай Васильевич вздохнул и, поминутно посматривая на заснувшую девочку, изо всех сил стараясь не шуметь, принялся мыть и убирать посуду.

      Дядюшку выгнали

      Наташа выздоровела. Это была одна из тех детских болезней, которые возникают неожиданно, но скоро проходят. Между тем Николай Васильевич за то время, что девочка пролежала в кухне на сундуке, сильно изменился, даже осунулся, тревожась за нее. Он бродил как тень и твердо выдерживал обещание, данное племяннице.

      Наташа поправилась, перебралась на свое место – в залу, за диван, и Николай Васильевич повеселел.

      Похудевшая, слабенькая девочка сияла тихим счастьем, точно болезнь переродила ее.

      Раз тетка ушла за провизией, а Наташа, улучив свободную минутку, вбежала в кухню.

      – Дядя Коля, наши сегодня на весь вечер в гости уйдут! – радостно шепнула она, рассмеялась и захлопала в ладоши.

      Этим было сказано многое: обоим представился веселый вечер, разговоры, пение, игра на флейте. Такие светлые минуты нечасто выпадали на их долю.

      – Твой «почтенный дядюшка-флейтист» сегодня совсем с ума спятил, – говорила Липе вернувшаяся Марья Ивановна. – Представь, душенька, стирает в корыте полотенца и ухмыляется во весь рот. Вот сокровище-то!

      – Ах, и не говорите мне о нем! – ответила Липа.

      Наташа догадалась, чему улыбался дядюшка, и в ее больших глазах мелькнул задорный огонек.

      Вечером, как только хозяева скрылись за дверью, девочка была уже в кухне.

      – Ну, дядя Коля, давайте теперь играть на флейте, – весело подпрыгнув, сказала она.

      – Погоди,