Странная женщина. Мария Метлицкая

стало только еще жарче, еще крепче, еще сильнее – все то, что происходило с ними тогда, тем самым далеким жарким летом.

      А было оно, то лето? Да, было.

      У всех свои горести…

      Саша жил вдвоем с матерью. Отец оставил их давно – сто лет назад, как он сказал.

      Втайне от матери Саша мечтал отыскать отца – просто посмотреть на него, так он сказал. Ничего не надо, просто посмотреть в глаза, и все.

      В справочной им выдали четыре адреса людей, один из которых мог быть его отцом, они поехали по адресам. Он тогда признался ей, что один бы ни за что не решился.

      Им повезло – его отец жил по второму адресу. Они позвонили в массивную, обитую глянцевой, в пупырышках, кожей дверь, и на пороге появилась красивая женщина с ярко накрашенным ртом, в широком, в цветах, сарафане и уставилась на них.

      – Кого? Да, проживает именно здесь. А вы по какому вопросу, собственно?

      Он растерялся, а Влада, взяв себя в руки, попыталась объяснить женщине в сарафане цель их визита.

      Та нахмурилась, взгляд ее потемнел и не обещал ничего хорошего. В дом она их не пригласила, коротко бросив:

      – А я тут при чем? Это его дела и его прошлое. Я и мой сын тут ни при чем. Хотите – ждите его во дворе. А меня это никак не касается.

      Они совсем растерялись и стали быстро спускаться по лестнице.

      А она крикнула им вдогонку:

      – А вообще – зачем вы приходили? Денег просить, что ли?

      Они не ответили и быстро сбежали по лестнице.

      На улице, отдышавшись и сев на скамейку, он, очень смущенный, пытался шутить:

      – И вот на этом он женился? Из-за этой вот бросил меня и ушел от моей матери? Слушай, я, похоже, совсем ничего не понимаю про эту самую жизнь!

      Она утешала его, гладила по руке и умоляла уйти. А он отказался.

      – Теперь нет! Теперь я еще больше хочу на него посмотреть. В глаза, понимаешь?

      Она поняла – бесполезно. Спорить с ним бесполезно. И надо закрыть эту тему, вскрыв этот нарыв. Чтобы потом он не думал. Чтоб не терзался. Чтобы навеки отрезать, и все.

      И они дождались. Подъехала «Волга», и из машины неспешно вылез высокий грузный мужчина. Тщательно проверил, закрыты ли у авто двери, и медленно пошел к подъезду.

      Они встали с лавочки, и он решительно пошел навстречу к отцу.

      Окликнул его по имени-отчеству. Тот обернулся и стал с удивлением рассматривать высокого и незнакомого парня.

      Они поговорили о чем-то совсем коротко, не больше трех минут, а Влада стояла поодаль, не решаясь подойти, боясь помешать.

      И увидела, как мужчина махнул рукой, недоуменно пожал плечами и, покачав головой, пошел к подъезду.

      А ее любимый стоял как вкопанный, и на лице его застыла гримаса отчаяния и боли.

      Она взяла его за руку, и они медленно пошли к метро. Спустя полчаса она решилась спросить:

      – Ну, что? Что он сказал?

      Он поморщился, словно от зубной боли.

      – Он? Он сказал, что бывают ошибки. Я – это ошибка, понимаешь? Как все просто – он ошибся, и я – это ошибка!

      Она прижалась к его плечу.

      – Да и черт