Название | Сибирская роза (сборник) |
---|---|
Автор произведения | Анатолий Санжаровский |
Жанр | Современная русская литература |
Серия | Сибириада |
Издательство | Современная русская литература |
Год выпуска | 2016 |
isbn | 978-5-4444-8980-2 |
Она присела в своём кабинетике.
Минутой потом тенью втекла к ней одна из её ходячих.
Вошедшую не удивило, что Таисия Викторовна у себя в кабинете сидела в пальто, в пуховом платке. Комната была сырая, холодная. Сам Грицианов считал её пригодной лишь для морга. Вошедшую подивило лишь то, что сидела Таисия Викторовна не на своём обычном месте, а сбоку стола, на древнем посетительском стуле, скорбно вскрикивающем всякий раз, едва на него садились.
– Таись Викторовна… Генерал-капелечки… Самое время. Не забыли?
Таисия Викторовна отрицательно, чуже покачала головой.
– Кончились, больнуша, капелечки… Ушли…
– А подвезут навскоре? А то мы навродь груднят. Не дай в пору соску, воюшкой завоем. Без соски жизня стала!.. Вы уж, мамино сердечушко, выстарайтесь, чтоб поскорейше было… Безо время рази отымают у детёнка соску?
Таисия Викторовна уронила лицо на ладонки и зарыдала по-бабьи горько, навскрик.
А ближе к полуночи позвонила Шаталкина. Голос, слезами одетый:
– Таись Викторна!.. Таись Викторна!!
А дальше ни слова.
– Та́нюшка! Да что стряслось?
– Ой, Таись Викторна! Переболталось кисло с пресным![58] Тако переболталось!.. Вертаюсь я со своей смены. Ночь. А дома ребятьё от слёз пухнет… Игрались они, значится, во дворе. Подлетела шизовозка с крестом. Вываливаются горками два санитара с носилками и Желтоглазова. Как описали, так это она, Желтоглазова. Эта рысь непутявая сразу к ребятне: «Не покажете, где тут у вас живёт раковая Шаталкина? Вот приехали с носилками забрать. Надо ей срочно на стол, под операцию». Ей сказали, что я на работе. Она крутанулась да умчалась вон. А по двору поползло змеёй шу-шу-шу, шу-шу-шу. Все своих лавриков от моих хвать, хвать, хвать. В секунд порасхватали! Мои и остайся одне. Никто, последний соплюк, играться с нимя уже не горит!.. «У вас мамка раковая, зыразная, и вы таки ж…» Таись Викторна, сердце не терпит… Как чужую беду – я водой разведу, а на свою на беду – сижу да гляжу… Как жить?.. Ка-ак жить, Таись Викторна? Научите… Надо теперь бежать из этого дома. Уеду!.. Сживают с места! Уеду!.. Знай подламывают, знай подговаривают на операцию… Чего, какого лешего оне домогаются? Я ж здоровящая тёлка… При полном здоровье… А у них зуб горит резать меня. Зачем? Заче-ем?..
– Тут и слепой видит… А чтоб скомпрометировать и борец мой, и меня… Я завтра поговорю с этой с чёртовой куклой Желтоглазкиной…
И лучше б не говорила. Всё не в толк.
Едва Таисия Викторовна подвернула разговор к врачебной этике, к гиппократовой клятве, как Желтоглазова и взвейся – бесстыжим глазам не первый базар! – с подсолом окусываться:
– А мы вашу методу блюдём. Вы говорите больному правду о нём? И мы по-вашенски, по вашему руслу поворотили.
– Так я говорю больному. А не его детям, не соседям, не улице!
А между тем стало вязаться что-то такое, чему Таисия Викторовна не могла сразу сложить названия.
Вдруг Грицианов пошелковел,
58
Переболталось кисло с пресным – всё смешалось.