Полосатый рейс (сборник). Виктор Конецкий

друг от друга дверями.

      Проскакивая очередную дверь, боцман прижимает ее спиной, торопливо стучит в ближние каюты, кричит:

      – Братишки! Полундра! Звери всплыли!

      В этот момент в дверь, которую он держит спиной, ударяет лев. Боцман стрелой несется дальше и оказывается на палубе.

      Из динамика доносится: «По заявке боцмана парохода “Евгений Онегин” передаем “Реквием” Моцарта… Слушайте ваше любимое произведение, товарищ боцман…»

      Но товарищ боцман ничего не слушает – лев уже совсем близко.

      Боцман влетает в одну из опустевших клеток и трясущимися руками задвигает засов. Добежав до клетки, лев обнюхивает ее и разочарованно отходит.

      Боцман, почувствовав себя в безопасности, наглеет.

      – Ты, тварь, еще не знаешь боцмана! – кричит он царю зверей. – Меня так просто, без хрена не сожрешь!

      Вдруг куча соломы в углу – постель обитателя клетки – начинает горбиться и шуршать.

      Боцман умолкает. Под звуки заказанного им «Реквиема» он отступает и прижимается спиной к решетке.

      Из соломы осторожно выглядывает «укротитель» Шулейкин.

      – Елисей Степанович! Вы дверку закрыть не забыли? – осведомляется он.

      Боцман потрясен.

      – Товарищ укротитель?.. А вы зачем здесь?

      – «Зачем», «зачем»… За тем, за чем и вы, – сварливо отвечает Шулейкин. – Не люблю быть бифштексом.

      Боцман решительно отворяет дверцу клетки и энергичными тычками подталкивает «укротителя» к выходу.

      – А ну, иди, приступай к исполнению служебных обязанностей. Работай, укрощай.

      Шулейкин сопротивляется изо всех сил. Наконец боцману удается вытолкнуть его на простор.

      Лев бросается к Шулейкину, но тот со скоростью молнии ныряет в соседнюю клетку и запирается в ней.

      Рев зверей разносится по судну.

      Второй лев в медпункте. Он жрет подряд все медикаменты. В данный момент он глотает большую коробку с надписью «Снотворное. Люминал».

      Проглотил, сладко потянулся и зевнул.

      Дверь с надписью «Радиорубка» прикрыта неплотно. Из щели торчит задняя половина тигра. Хвост зверя бешено извивается. И есть от чего. На дверь изо всех сил давят Кныш и второй штурман. Они зажали тигра дверью и держат. Хвост бьет их по физиономиям.

      – Не ослабляй! Не давай слабины! Навались! Навались! – пришептывает второй штурман.

      Кныш наваливается, глаза у него сошлись к переносице, в зубах горящая папироса.

      – Выплюнь папиросу… – говорит штурман, – она тебе мешает.

      – Не приучен кидать окурки на палубу, – сквозь зубы бормочет матрос.

      Хвост зверя ударяет его по лицу. Горящая папироса описывает в воздухе параболу и влетает второму штурману за шиворот.

      – Горю… – с ужасом говорит тот, – горю, как свеча.

      Из-за воротника у него появляется дымок.

      Зажатый тигр пытается освободиться.

      Кныш и штурман еще сильнее наваливаются на дверь. Тигриный хвост лупит их теперь по физиономиям безостановочно, они не успевают отворачиваться.