Там, где кончается река. Чарльз Мартин

к заливу?

      Я кивнул.

      – Ты один?

      Я посмотрел в сторону машины и пожал плечами.

      Кто-то постучал в дверь. Гус нахмурился и проворчал:

      – Сейчас ночь. – Он вгляделся через стекло и увидел двоих мужчин, которые стояли в тени. – Закрыто! – крикнул он.

      – Непохоже, – отозвался один. Гус улыбнулся.

      – Приходите утром. У нас учет.

      Второй прижался лицом к стеклу.

      – Мы собрались на рыбалку, и нам кое-что нужно. Не поможете?

      Гус взглянул на экран компьютера, где кружился какой-то алый хаос – ураган «Энни». Потом взглянул на меня.

      – Если бы они знали, что делают, тогда самое время – барометр падает, и все такое. Но мне отчего-то кажется, эти типы ни хрена не смыслят в рыбалке. – Он пожал плечами. – Простите, парни. Я всего лишь тут работаю. Удачи.

      Гус развернулся и зашагал в кабинет. Один из мужчин сделал ему вслед непристойный жест, а второй захромал к машине. Когда он открыл дверь и полез на переднее сиденье, мне показалось, что в салоне сидят еще двое. Начинался сезон ураганов, поэтому не было ничего удивительного в том, что четверо идиотов решили попытать счастья.

      Машина выехала с дорожки, и Гус показался из кабинета. Он кое-что выложил на прилавок. Гус не поклонник оружия, но он долго прожил на реке. Гус всегда был реалистом, и я последовал его примеру.

      – На тот случай, если встретите там не только змей…

      «Смит-вессон», модель 22–4, револьвер с неподвижным прицелом, заряженный пулями 45-го калибра. И «ремингтон» с 45-миллиметровым стволом. Объяснений не требовалось. Я забрал оба пистолета и несколько коробок с патронами.

      – Спасибо.

      На стене кабинета висела картина, которую я нарисовал почти десять лет назад. Это был рождественский подарок – своего рода благодарность. Перспектива представала с точки зрения человека, который высунул голову из воды и осматривается. Гус на картине сидел в каяке с веслом в руках и улыбался. На реке он был дома. Как и я. «Лучики» на щеках намекали, что Гусу здесь хорошо. Картина называлась «Радость».

      Гус кивком указал на портрет:

      – Меня все время об этом спрашивают. И просят продать.

      – И что ты говоришь?

      – Что пока не продам.

      – И много предлагают?

      – Достаточно, чтобы купить новенький «Форд».

      – Ну так продай.

      Он уставился на портрет.

      – Нет. Пожалуй, я его еще подержу.

      Я сунул пистолет за ремень, погрузил все в багажник джипа и напоследок прошелся по магазину. На домашней странице компьютера Гуса отражались данные местного погодного радара. Он сделал это, чтобы наблюдать за рекой – ради клиентов и тех, кто брал напрокат снаряжение. Радар следил за регионом от болота Окифеноки до залива Камберленд. Внизу экрана, словно тикерная лента на бирже, бежали двузначные цифры, обозначающие уровень воды. Данные приходили с автоматических сенсоров, расположенных вдоль всей реки на протяжении двухсот километров. Передо мной была полная картина состояния реки.

      Гус