Мужчина, которого предала женщина. Владимир Колычев

собираюсь. Узнаю, какой срок навесят, тогда и будем думать.

      – Может, оправдают?

      – Нет, – уверенно мотнул головой Алексей. – Это политический заказ. Нас на заклание бросили.

      – Ну да, сначала в пекло, потом на заклание. Вот такая у нас страна! – горько протянул Тимофей.

      – Страна здесь ни при чем. Просто карта так легла.

      – Ты же не хочешь, чтобы вас всех картой придавило?

      – Нет… Ты давай конем ходи.

      Благодушно подмигнув Валентину, Алексей повернулся к шахматной доске.

      – Почему именно конем?

      – Потому что я этого хочу.

      – Ну, нет! – засмеялся Тимофей. – Я офицера против тебя двину!

      – А зря. Не всякий офицер выше меня. И твой офицер меня не пугает… Шах тебе, Тимоха. И мат!

      – Ну и хитер ты, Леша! Купил меня своим конем!

      Все это Валентин слушал вполуха. Никто не обращал на него внимания, и он спокойно раскатал матрас, заправил постель, лег поверх одеяла. Спортивный костюм у него теплый, хорошо в нем, комфортно. И тело после бани чистое, не зудит, не чешется. Есть, правда, хочется, но скоро ужин; говорят, в Лефортове неплохо кормят, да и в сумке лежит кусок сала и пачка печенья. Надо будет с сокамерниками по-братски все разделить. Но это потом, потом…

      Валентину очень хотелось спать. Он засыпал, наслаждаясь покоем тесного, но, как ему казалось, уютного помещения. Чисто здесь, не воняет; ни в душу никто не пытается лезть, ни в тело… Спасибо Семычу, что подсказал, как попасть в Лефортово…

      Глава 8

      Внутренний будильник не тикал, но щекотал нервы, предупреждая, что сейчас прозвучит команда «Подъем!». Двадцать восьмое марта, последнее воскресенье первого весеннего месяца, дневальный уже перевел вперед стрелку часов – шесть утра по новому, летнему времени все равно что пять утра по-зимнему…

      Валентин вспомнил, как просыпался в последний понедельник прошлогоднего марта месяца. Тогда он лежал в постели с Дарьяной, его ждала утренняя пробежка, о которой он думал с содроганием… Эх, вернуть бы те времена! Но, увы, это невозможно. И те утренние страхи, которыми он терзался тогда, сейчас ему казались сладким сном.

      – Подъем! – громко, но с робким видом скомандовал дневальный.

      Он стоял в дверях спального помещения, настороженно переминаясь с ноги на ногу. Так он готовился уклоняться от летящего в него сапога. За такое безобразие запросто можно схлопотать пятнадцать суток штрафного изолятора, но есть особо ретивые личности, которым все нипочем. Валентин к таким индивидуумам не относился, поэтому покорно поднялся со своей шконки, проворно оделся, залез, что называется, в сапоги. Пять минут на подъем, десять минут на зарядку. Нужно выходить на площадку перед бараком, на холод, инспектор дежурной смены пересчитает всех по головам, выявит недостающих, начнется разбирательство, а там и время, отведенное на зарядку, кончится. Одно хорошо, что воздуха свежего вдохнуть можно, после сна, после зловония портянок и вчерашнего горохового супа…

      Все вышло, как и предполагал Валентин. Пока инспектор разбирался с тремя опоздавшими, пока грозил применить меры, зарядка закончилась,