Стихотворения. Проза. Осип Мандельштам

и во сне, как рабыня бессильная,

      Ждет неизведанных мук.

      Вот задрожали березы плакучие

      И встрепенулися вдруг,

      Тени легли на дорогу сыпучую:

      Что-то ползет, надвигается тучею,

      Что-то наводит испуг…

      С гордой осанкою, с лицами сытыми…

      Ноги торчат в стременах.

      Серую пыль поднимают копытами

      И колеи оставляют изрытыми…

      Все на холеных конях.

      Нет им конца. Заостренными пиками

      В солнечном свете пестрят.

      Воздух наполнили песней и криками,

      И огоньками звериными, дикими

      Черные очи горят…

      Прочь! Не тревожьте поддельным веселием

      Мертвого, рабского сна.

      Скоро порадуют вас новоселием,

      Хлебом и солью, крестьянским изделием…

      Крепче нажать стремена!

      Скоро столкнется с звериными силами

      Дело великой любви!

      Скоро покроется поле могилами,

      Синие пики обнимутся с вилами

      И обагрятся в крови!

      Камень (1908 – 1915)

      * * *

      Звук осторожный и глухой

      Плода, сорвавшегося с древа,

      Среди немолчного напева

      Глубокой тишины лесной…

      * * *

      Сусальным золотом горят

      В лесах рождественские елки;

      В кустах игрушечные волки

      Глазами страшными глядят.

      О, вещая моя печаль,

      О, тихая моя свобода

      И неживого небосвода

      Всегда смеющийся хрусталь!

      * * *

      Только детские книги читать,

      Только детские думы лелеять,

      Всё большое далёко развеять,

      Из глубокой печали восстать.

      Я от жизни смертельно устал,

      Ничего от нее не приемлю,

      Но люблю мою бедную землю

      Оттого, что иной не видал.

      Я качался в далеком саду

      На простой деревянной качели,

      И высокие темные ели

      Вспоминаю в туманном бреду.

      * * *

      Нежнее нежного

      Лицо твое,

      Белее белого

      Твоя рука,

      От мира целого

      Ты далека,

      И всё твое —

      От неизбежного.

      От неизбежного —

      Твоя печаль,

      И пальцы рук

      Неостывающих,

      И тихий звук

      Неунывающих

      Речей,

      И даль

      Твоих очей.

      * * *

      На бледно-голубой эмали,

      Какая мыслима в апреле,

      Березы ветви поднимали

      И незаметно вечерели.

      Узор отточенный и мелкий,

      Застыла тоненькая сетка,

      Как на фарфоровой тарелке

      Рисунок, вычерченный метко, —

      Когда его художник милый

      Выводит на стеклянной тверди,

      В сознании минутной силы,

      В забвении печальной смерти.

      * * *

      Есть целомудренные чары:

      Высокий