Вендетта. День первый. Антон Леонтьев

старушка слыла надежной и честной.

      План созрел в одно мгновение. Настя знала, что вскрыть дверь в квартиру Хрипуновых не сможет – необходимыми воровскими навыками она, дочка прокурора и кандидата философских наук, не обладала. Но кто сказал, что дверь придется вскрывать или выламывать? Она воспользуется запасным ключом, хранящимся у милой Марьи Прокофьевны! Дело упирается лишь в то, как заполучить желанный ключ.

      А вот и решение проблемы найдено! Настя купила около расположенного недалеко универсама три гвоздики, а в самом универсаме ей удалось приобрести килограмм овсяного печенья. Затем в киоске «Союзпечать» девушка нашла открытку к Восьмому марта. Праздник вообще-то уже прошел, но ничего, лучше поздравить поздно, чем никогда!

      Старушки, как Настя установила в ходе своего наблюдения, покидали стратегически важный объект, то есть скамейку, в промежутке между половиной первого и часом дня – кто-то отправлялся готовить обед для внуков, кто-то собирался прилечь и отдохнуть. В тот день бабушки разошлись без двадцати час.

      Марья Прокофьевна обитала на первом этаже, и ее окна выходили во двор, что позволяло старушке наблюдать за всем, что происходит около подъезда. Настя позвонила в дверь квартиры и через несколько секунд услышала шаркающие шаги. Марья Прокофьевна внимательно изучала Настю в «глазок», потом приоткрыла дверь, забранную на цепочку, и осторожно спросила:

      – Вам кого?

      – Уважаемая Марья Прокофьевна! – произнесла бодрым голосом Анастасия. – Я – представитель военкомата, в мои обязанности входит поздравить всех женщин – участниц Великой Отечественной войны с прошедшим праздником Восьмое марта и вручить подарки.

      Заслышав о подарках, Марья Прокофьевна утратила бдительность, сняла цепочку и распахнула дверь. Настя увидела на пороге невысокую, чуть сгорбленную старушку в темно-синем платье и с аккуратно уложенными седыми волосами, скрепленными на затылке костяным гребнем.

      Настя вступила в узкий коридорчик. Марья Прокофьевна пригласила ее на кухню, где предложила выпить чаю («настоящий цейлонский, мне Лидочка принесла, соседка, отличная женщина!»). Настя, конечно же, не отказалась и ловко перевела тему разговора на ту самую добрую соседку Лидочку.

      – Она со своим мужем так мучается! – заявила Марья Прокофьевна. – Степан неисправимый юбочник, жену свою не ценит. Часто вроде на дачу ездит, а кто знает, куда он на самом деле направляется? Наверняка у него любовница имеется, и не одна. Недавно вон что было: заявилась к нему молодая деваха, твоего возраста, и стала стучать и звонить в дверь. Точно его молодуха! И до того бесстыжая – пожаловала прямо домой! Ну, я сразу же Лидочке и звякнула, благо она недалеко работает – в шестой поликлинике, тут, за углом...

      Настя тактично умолчала о том, что той самой «девахой» была она сама. Хорошо, что Марья Прокофьевна ее не узнала. Новоявленная сыщица поддакивала старушке, прихлебывала жидкий чай и осматривала кухню. Затем спросила, можно ли воспользоваться