Дважды рождённые. Константин Ганин

а легкость тела настолько беспредельной, что оставаться на месте не было никакой возможности. И Игорь стартанул – резко, как-то неожиданно уверенно и сильно, как будто он делал это постоянно. Легко набирая скорость и уходя в высоту, он летел, уворачиваясь от проводов. Он слышал, как его зовут, и он знал, что звук здесь был не при чем. Чувство свободы и полёта опьяняло и наполняло смелостью и дерзостью. Игорь ещё прибавил скорости и, рассекая тем, что имел, плотный, прохладный поток, снизился почти до самой земли. Я не смогу передать вам то, что чувствовал мужчина, но поверьте мне – его никакая сила на свете не смогла бы сейчас остановить. Плотный поток ветра, скорее всего придуманный им самим и чувство всесилия выдули все печали и заботы. Его захлестнула энергия полёта, азарт виражей. Полёт был упоителен, но сквозь его энергию и восторг Игорь слышал призыв Учителя. И он летел на призыв, он чувствовал приближение. Вскоре, впереди, чуть выше себя он увидел серебрящееся темными переливами плотное облако, оно летело неспешно и грациозно в форме, напоминающей морского ската. Когда Игорь поравнялся с ним и замедлил движение, он понял, что Профессор действительно выбрал форму ската, только вместо раздвоенной головы было что-то, более напоминающее змеиную. Игорь не смог бы объяснить, как он узнал Профессора. Но он знал это, он видел это по цвету скользящих потоков. Он ощущал его энергию. Он угадывал это ещё какими-то чувствами, которых объяснить он не мог. Игорь воспринимал каким-то запредельным сознанием мощь этого человека, его возраст, мудрость, он видел, но не мог охватить его глубину. Игорь не понимал природы этого восприятия, но он осознавал возникшее в нем преклонение перед этой силой и сущностью. Магнетизм нового образа восприятия был настолько силен, что Игорь почувствовал неоспоримость власти, под которую он попал. Он осознавал, что готов следовать за этим человеком. В нем проснулся голод, жажда впитывать опыт, силу. Он был похож на маленького щенка, очарованного и напуганного матерым волком. Хотелось идти следом неотрывно, но было страшно подойти слишком близко. На близком расстоянии скат производил удивительное впечатление. Он был похож на пламя, заточенное в темно – фиолетовую глазурь льда. Игорь видел, как в темноте громадного мистического тела переливается и бушует огонь, и в то же время он осознавал, что тела как такового не было. Попытки найти черту, ограничивающую форму ската, рассыпались в неопределенности пространства, сотканного из нитей искр и ткани переливов.

      С появлением других учеников пространство стало уплотняться. Ученики являлись по-разному. Некоторые влетали с мощным виражом, затем крутились и наконец успокаивались, присоединяясь к группе. Другие же подлетали осторожно, даже боязливо, пытаясь издалека взять контроль над скоростью полёта и его направлением. Переход от рисованных образов к тому, что он видел сейчас, был ударным. Игорь был поражен тем, как сейчас являлись для него его соученики. Всё, что люди так тщательно скрывают в себе, пытаются сгладить, перекрасить,